– Его убрал кто-то из ваших людей.
– Уж не я ли?
– Очень может быть.
– Но-но, ты не очень... – Витек с опаской косанул по сторонам. – Я к этому делу ни с какого бока, понял? У меня свой потолок. – Он повторил знакомое движение, отмеряя расстояние снизу до собственной макушки. – Я в ваших делах не волоку, и нечего меня путать. Сами разбирайтесь. И вообще... Пошел я, сыро здесь.
– Топай, – сказал я, слегка оттеснив его к двери. – А то еще Стас уши надерет. Куда ты без ушей годен-то будешь?
Он попятился, юркнул в щель и захлопнул за собой дверь.
Я подождал, пока громыхнет засов и, убедившись, что вокруг тихо, двинулся вдоль машины.
Видимость была ниже среднего, и для верности я помогал себе руками. Сетка радиатора была безукоризненно ровной. Таким же ровным было и правое переднее крыло. Я провел ладонью по бамперу. С края на его поверхности имелась неровность.
Рискуя быть пойманным на месте, я опустился прямо на асфальт и тщательно, сантиметр за сантиметром, прощупал вмятину. Она была неглубокой и продолговатой – именно такой, какая должна была остаться после столкновения с Герасем.
Аудиенция, которой удостоил меня Стас, не обманула моих ожиданий. Скорее наоборот. За последний час я узнал больше, чем за предыдущие три дня. Однако, чтобы переварить все эти сведения, требовалось время. И не только время. Нужен был опыт, недостаток которого я ощущал как никогда остро.
«Как получилось, – думал я, шагая вверх по пустынному переулку, – как получилось, что посланный со скромным заданием выяснить круг знакомых покойного, я незаметно для себя оказался в роли его двойника? Именно двойника. Ведь, по сути, я втянулся в те же отношения, что связывали его с «невидимками», на мне сосредоточились интересы тех же самых людей: Стас требует денег, Вадим дает мудрые советы, Витек предлагает новую модель магнитофона, Тофик бравирует своей честностью, и мне, как, вероятно, и Кузнецову, трудно определить, кто из них ведет двойную игру, кто хладнокровно обдумал и рассчитал каждый свой шаг, в точности повторенный пятнадцатого сентября...»
Из всех его друзей самым загадочным был, пожалуй, Витек. Он относился к числу близких знакомых Сергея – Кузнецов был его постоянным клиентом. Такая ли уж он мелкая сошка, какой хочет казаться? Что, если потолок, который он сам себе определил, на самом деле намного выше, чем у всех остальных в этой разномастной компании? Его склонность к подслушиванию не оставляет сомнений, что он был в курсе планов своего босса, ему было известно и условие, поставленное перед Кузнецовым. Но коли так, версия, придуманная в порядке бреда утром в парикмахерской, не столь уж бредовая, и Витек вполне мог быть человеком, открывшим английский замок, о котором в порыве откровенности поведал мне Стас...
Я остановился на углу. Здесь туман был не таким плотным. Местами в его разрывах проглядывали черные лоскуты неба.
Вчера где-то неподалеку отсюда нашел свой конец Герась. Наверно, поэтому место показалось мне глухим и угрюмым.
Я ступил на булыжник мостовой и почти сразу услышал за спиной шум мотора. Оглянувшись, увидел свет фар.
Окруженные голубоватым ореолом, они пробивали толщу тумана и светили прямо в лицо.
Зрение и слух обострились до предела. Я перешел на тротуар и заставил себя идти в прежнем темпе, но, даже отвернувшись, продолжал видеть светящие в спину фары и то, как машина, переваливаясь через бордюр, выезжает на тротуар. «Сейчас он прибавит скорость, и все повторится», – мелькнуло в голове.
Я шел и смотрел на свою тень. Отраженная стеной тумана, она на глазах делалась короче, резче, отчетливей.
Шум мотора становился все громче, пока не превратился в оглушительный рев. А может, мне только казалось. Сдается, я слышал, как в недрах двигателя стучат поршни и взрываются в камерах сгорания пары бензина.
Машина мчалась прямо на меня. Еще немного, и удара не избежать.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.