Во-вторых, Вадим со своей «Каравеллой». В котором часу он вчера приехал на Приморскую? Асфальт под его машиной был мокрым, а дождь начался в семь вечера. Получается, после семи. Значит, в восемнадцать пятьдесят он мог проезжать по Якорному переулку.
Ну и. конечно. Тофик! Вездесущий Тофик. Как это он повсюду поспевает? В половине одиннадцатого я засек его на вокзале. С какого времени он вел наблюдение, неизвестно, зато доподлинно известно, что смену сдал в восемь. Герася сбили в семь. При определенной сноровке – а ее Тофику не занимать – одного часа вполне хватит, чтобы устранить повреждения, оставшиеся после наезда на капоте или бампере...
Стало быть, трое.
Не исключено, что машина есть и у Витька. Он оставался в баре, но это еще ни о чем не говорит. Кто поручится, что он не отдал ключи тому парню, что крутился у стойки и разыгрывал из себя в «усмерть пьяного»? Тот по-быстрому вывел машину в переулок, сделал свое черное дело и преспокойно вернулся допивать коктейль...
Фу ты, лезет в голову всякая чертовщина! Поневоле свихнешься: вторая жертва! Последняя ли? Симаков предупредил, чтобы я был осторожней. Уж не думает ли он, что мне тоже угрожает опасность, что следующей жертвой могу оказаться я? С какой стати?
Мне не удалось довести мысль до конца – слух резанули слова:
И птица удачи опять прилетит.
Вслед за солистом из могучего нутра транзистора грянул дружный мужской хор:
Птица счастья завтрашнего дня.
Прилетела, крыльями звеня.
Выбери меня, выбери меня,
Птица счастья завтрашнего дня.
Я не впервой слышал эту песню, но сегодня столь категоричное требование, обращенное к фортуне, меня покоробило. Наверно, виной был вчерашний рассказ Нины об одном из ловцов счастья – человеке, мечтавшем схватить его за хвост и ощипать перья.
Парикмахерская постепенно превращалась в парную.
Кондиционер, по-видимому, барахлил, а вялые лопасти вентилятора не справлялись с жарой и вхолостую гоняли раскаленный воздух между стеклянными стенами.
Концерт закончился. Судя по количеству волос на моих плечах и вокруг кресла, стрижка тоже подвигалась к концу.
Откровенно говоря, я даже жалел об этом. Спешить было некуда. Поездку в санаторий я решил отложить до лучших времен, и, кроме звонка Нине, никаких дел на сегодня не предвиделось. В гонке за смутной, маячившей впереди целью наступило что-то вроде временной передышки, В моем положении единственно разумным было затаиться и ждать. Ждать, когда обо мне вспомнит Стас.
По «Маяку» передавали новости.
На Женевских переговорах наметился сдвиг.
Недалеко от базы ВВС США в Калифорнии разбился бомбардировщик В-52. Есть подозрения, что на борту самолета находилось ядерное оружие.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.