— Это ты от гордости.

— Не знаю... Как ты там?

— А как? Людей много вьется. Только друзей особых... не случилось.

— На завод ходил?

— Нет. Хочу спросить: ну, не было б Дуганова...

— Вот ты о чем... — Уфимцев забарабанил пальцами по столу. — Был бы другой.

— Другой, — эхом отозвался Павел. — Сенька Капитонов, Андрей Родионов или ты?

— Может, и я. Завод в те годы план заваливал. Помнишь? А ты повеселее всех работал. Сейчас у нас каждый столько обжигает, сколько ты делал. Есть такие, кто и побольше выдает.

— Это хорошо...

Когда Уфимцев ушел, Павел перебрал весь разговор. Петька сказал правду. На душе даже легче стало. Правда только такой и может быть.

И еще Дуганов подумал: «...Ужель не разрешат... Больше ничего мне не нужно...»

Владимир Николаевич Вагин сидел в кожаном черном кресле и, отдыхая от дел, устало смотрел на заводской двор. У окна стояло знамя. Первый раз его поставили здесь, когда завод после дугановских высоких съемов кирпича вышел вперед. Потом успех удалось закрепить.

Директор увидел Дуганова, удивился: откуда? Чудеса! Встал из кресла. Вышел из-за стола. Сжал Дуганову руку.

Гость сел. Помолчали. Оба думали об одном и том же: что уже прошло, кончилось.

У Вагина в нижнем ящике стола до сих пор лежала дугановская брошюра — первые дела, первые слова... Было поручение министерства: помочь Дуганову написать о своем опыте. Он, Вагин, и написал.

— Ты прочел, когда виза твоя потребовалась.

— Читать я любил, — усмехнулся Дуганов. — Про свою личность, как же. Хорошие слова, складные.

— Бумага — она и есть бумага.

— Ну да. Гляжу — книжка. Моя. Вот, мать честная, а писали вы. Я мозгами не работал.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.