- Да ты не путай...

Алеша стоял у дверей, мял в руках барашковую шапку и с горящими глазами шептал:

- Ничего! Еще узнают. Еще поймут, кто Алеша. Жизнь отдам!

- Брось ты, - сказала Катя, - дело - делом. Что за суета такая? Все делают, что могут.

Алеша замолчал. Надел шапку и тихо сказал:

- Натура такая. Притом... - махнул рукой, - ну, ладно! Не поминай лихом! Тетрадки мои тебе. У меня никого. Вот ты одна.

Взял за руки Катю и сказал:

- Ну, прощай.

Хлопнула в сенях дверь, пахнуло морозом и снегом в лицо Кати. И пропал Алеша Зеленко. Катя постояла минуту, подумала, вздохнула и спрятала мятые Алешины тетрадки в сундучок на самое дно.

3. К всеподданнейшему докладу

От Летнего сада через мост прохожий выходит на Фонтанку и сразу даже не приметит три барские особняка графа Олсуфьева. Два подъезда двухэтажного особняка под номером 16. Против первого подъезда дежурит городовой, и кое - кто, может быть, знает, что здесь квартира господина министра внутренних дел. Второй подъезд - как бы служебный и никак нельзя догадаться, каким образом в небольшом двух - этажном особняке мог разместиться департамент полиции. Но два этажа особняка - нечто вроде декорации. Позади к особняку примыкает большой пятиэтажный дом, в котором удобно и на просторе разместились все делопроизводства департамента полиции и самое важное - пятое делопроизводство.

Пятое делопроизводство есть особая политическая часть. В просторных комнатах широко разместились железные шкафы с папками, алфавитами, фотографиями и делами.

На обложке каждого дела надпись: «Совершенно секретно. Выдаче в другие делопроизводства - не подлежит».

Каждый шкаф заключает историю побед и поражений, рождения, гибели людей и организаций, которые числились по прошнурованным, припечатанным, зарегистрированным и занумерованным делам в следующих канцелярских отделениях:

Первое - общего характера переписки. Второе - социал - революционеры. Третье - социал - демократы. Четвертое - инородческие организации. Пятое - разбор шифров.

Шестое - специальное отделение, так сказать личного состава, свои домашние дела, касающиеся секретных сотрудников жандармских управлений и охранных, отделений. Сюда же, к политической части, относилась заграничная агентура со своим особым штатом и начальником. И все эти папки, дела и шкафы, офицеры и чиновники вместе официально назывались - особой политической частью департамента полиции, а неофициально в народе - «черный кабинет»...

Темные со сводами коридоры, затхлый, застоявшийся воздух и запах сургуча и клея. В коридорах день и ночь - электричество. Бесшумно двигались у кабинета директора департамента чины для поручений и состоящие при департаменте чиновники и офицеры.

Но глава департамента, товарищ министра внутренних дел, Степан Петрович Белецкий, находился в командировке.

Минута в минуту по расписанию отошел экстренный поезд от Варшавского вокзала в Петрограде. Мягко покачивался на рессорах спальный вагон, теплый воздух шел от батарей отопления, переливалось электричество под матовыми абажурами ламп, и проводники разносили чай и сухарики. Здесь все по - старому, точно не было восемнадцати месяцев войны.

Но еще в августе прошлого года была сдана Варшава и почти за самым Петроградом начиналась путаница воинских составов, эшелонов, санитарных поездов, море серых военных шинелей и полушубков, в которых тонули одинокие шубы штатских, т. - е. здесь уже было то, что называлось фронтом.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.