Чудо бельгийского собора Святого Бавона

Впервые алтарь предстал перед прихожанами собора в 1432 году. Что только с тех ни пришлось пережить гениальному творению братьев Ван Эйков – его пытались похитить, продать, уничтожить. В истории этого шедевра столько загадок, тайн и приключений, что их с лихвой хватило бы на остросюжетный роман…

Собор Святого Бавона, один из самых внушительных и красивых соборов Бельгии, получил свое имя в честь местного землевладельца, жившего в VII веке: раздав все свое имущество бедным, Бавон ушел в монастырь. В XV веке гентцы задумали украсить свой собор новым алтарем и посвятили его святому – Иоанну.

Этот алтарь, который история искусств знает как Гентский, был закончен в 1432 году. Надпись, сделанная на алтаре, гласит, что начал работу над ним Губерт Ван Эйк, «выше которого нет», а завершил, по случаю смерти Губерта, его брат Ян, «в искусстве второй».

Именно Яна долгое время считали изобретателем масляных красок. На самом деле, Ван Эйк стал одним из первых, кто воспользовался преимуществами масляной живописи. До него, в основном, писали темперой – красителем, разведенным в яйце. Замена яйца маслом дала возможность художникам легче смешивать краски, добиваясь нужного им тона. Ван Эйк усовершенствовал состав красок и лака, а кроме того, научился накладывать краску тонкими слоями. Это позволяло передавать самые изысканные цветовые переходы. Главное, тонкая масляная пленка одновременно отражала и поглощала падающий свет – картина словно излучала внутреннее сияние.

Гентский алтарь – грандиозный многоярусный складень в три с половиной метра высотой (в центральной части) и пять метров в ширину (в раскрытом виде). Двенадцать деревянных панелей, восемь из которых – боковые – расписаны с двух сторон и укреплены так, чтобы ими можно было закрывать центральную часть.

На внутренней поверхности панелей вверху изображены бог Саваоф, Дева Мария и Иоанн Креститель. На внешних – донатор Иодукус Вейдт и его жена, а так-же Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, пророки, сивиллы и сцена Благовещения. На внутренних панелях изображено «Поклонение Агнцу». Чаще всего створки алтаря были закрыты, а вот по праздникам, четыре раза в году, прихожан храма Святого Иоанна ждало настоящее чудо. Створки алтаря раскрывались, и словно распахивалось окно в мир, полный красок и света, мир необыкновенный, яркий – перед ними возникало знаменитое «Поклонение агнцу», картина торжества Господа, святых, праведников, после Страшного Суда.

Иконописцу удалось создать не только удивительное по жанровому разнообразию полотно – тут и реалистичнейшие портреты, и пейзаж, и натюрморт, – но и величественную картину Бытия, в котором мир человека и мир Господа не разделены, а составляют единый и неделимый космос. И космос этот полон красок и света.

Правда, до сих пор непонятно – почему Господь напоминает не католического, а православного Бога и обут в странные черные ботинки, подходящие, скорее, Сатане? Или почему Ева держит в руках не привычное всем яблоко, а лимон? Почему Ван Эйк, воссоздавая сцену Страшного суда, изобразил только рай, словно забыв про ад? Поговаривали даже, что Гентский алтарь – зашифрованное послание тамплиеров, в котором говорится, где спрятан Святой Грааль – ведь в центре композиции – именно эта святая чаша…

На протяжении нескольких веков на алтарь охотились разные похитители и вандалы. В августе 1566 года в Генте вспыхнуло восстание протестантов-кальвинистов против испанцев-католиков. Лозунгом восставших стало грозное: «Иконы – в огонь!» Когда беснующиеся кальвинисты ворвались в собор Святого Бавона, в капелле Вейдта они увидели пустые стены. Зато у входа в южную башню собора стоял веселый бюргер с бочкой пива. Он наливал каждому подошедшему кружку пенящегося напитка и тихонько советовал: «Ищите алтарь в городе!» Никому из ярых иконоборцев и в голову не могло придти, что алтарь спрятан в башне. Монахи вернули свое сокровище на место только через три года, когда страсти в городе понемногу улеглись.

В 1578 году Гент вновь запылал в пожаре религиозной войны, и алтарь снова пришлось спрятать. Шесть лет он хранился в местной ратуше и вернулся на свое место в соборе только в 1584 году. В 1781 году в Генте оказался австрийский император Иосиф II. Вид обнаженных Адама и Евы глубоко оскорбил тонкую душу императора. По его приказу, крайние створки с изображениями Адама и Евы в 1781 году сняли, заменив их копиями. При этом, в соответствии с царившими тогда ханжескими представлениями, Адам и Ева предстали перед прихожанами в весьма приличном виде, прикрыв срамные места кожаными передниками. Подлинные панели, к счастью, не уничтожили – монахи надежно спрятали их в подвалах собора.

А вскоре пришла новая беда. В 1794 году Наполеон захватил Фландрию – она уже называлась тогда Бельгией. Войска вошли в Гент. Наполеон тут же принял решение – доставить четыре центральные створки «Алтаря Агнца» во Францию, в Париж, где в Лувре собирались художественные сокровища Европы. Почему было решено вывезти только центральную часть алтаря? Ходили слухи, что комиссарами Бонапарта руководили масоны, которых особенно волновала сцена поклонения Агнцу и чаша Грааля. Так или иначе, первый директор Музея Наполеона Доменик Виван Денон очень хотел заполучить и оставшиеся в Генте части алтаря, он даже предлагал за них гентскому муниципалитету несколько картин Рубенса, однако городские власти отказались.

Агнец не долго прожил в Лувре – уже в 1815 году, после поражения Наполеона при Ватерлоо, по приказу короля Франции Людовика XVIII, створки вернулись на родину. Но ненадолго – желая изыскать средства на ремонт собора, практичный викарий Святого Бавона по имени Ле Сюре в отсутствие епископа продал все боковые створки, за исключением забытых в подвале Адама и Евы, причем даже не удосужившись записать имя покупателя!

Между тем, приобрел иконы старьевщик по имени Ньювенхойс. Он заплатил викарию 6000 франков и тут же перепродал панели некому торговцу лесом по имени Эдвард Соли за 100 000 франков! Соли, лесоторговец-контрабандист, нажив немалое состояние, одним из первых стал вкладывать деньги в картины мастеров Северного Возрождения и неплохо на них заработал. Створки Гентского алтаря Соли продал будущему кайзеру Германии принцу Вильгельму Гогенцоллерну. Они стали украшением коллекции Берлинского музея, а в гентском соборе на их место в алтаре поместили копии.

Во время Первой мировой войны у Германии появился шанс завладеть той частью алтаря, что осталась в Генте. Доски не успели вывезти из города, и тогда каноник Вандер Гейн сложил с помощью верных прихожан створки на тележку старьевщика, завалил их тряпьем и вывез из собора. Вновь и вновь обыскивали собор немецкие «любители искусства», но безуспешно. Они и не догадывались, что доски спрятаны в соседнем доме, недалеко от комендатуры. Конечно же, Ван дер Гейна допрашивали, но он держался молодцом и даже намекал, что, скорее всего, доски переправили в Англию. Тут всплыл документ (конечно, фальшивка, своевременно сфабрикованная патриотами Гента), в котором говорилось о том, что алтарь действительно отправлен в Лондон, и каноника отпустили...

Наконец, пришел день, когда немцы покинули город, и под торжественный звон колоколов алтарь вернулся в собор. Но настоящий праздник случился в Генте 29 сентября 1920 года – в 11 часов дня к собору подъехал грузовик с ящиками, в которых лежала вторая половина алтаря, почти 100 лет хранившаяся в Берлинском музее. Гентцы ликовали – в собор вернулись шесть створок, когда-то проданных хозяйственным викарием Ле Сюре! По Версальскому договору, они были возвращены Бельгии как компенсация за разрушенные немцами во время войны памятники искусства. 6 ноября 1920 года алтарь был собран в единое целое и впервые за 126 лет снова явлен людям во всем великолепии.

Бельгия ликовала, но Германия восприняла это как страшное унижение. Как-то утром в апреле 1934 года причетчик собора Святого Бавона обнаружил исчезновение одной из створок, возвращенных немцами, створки с «Праведными судьями».

Гентцы сразу решили: кража – дело рук немцев. Гентский епископ получил письмо, в котором похитители заявляли, что готовы вернуть створку за огромный выкуп – миллион бельгийских франков. Банкир и благотворитель Арсен Годетьер принялся было собирать деньги, но умер от инфаркта, не доведя дело до конца.

Во время Второй мировой оставшуюся часть алтаря директор Баварских музеев Эрнест Бюхнер перевез в Баварию, в замок Нойшванштайн. На исходе войны немцы приняли решение свозить все художественные сокровища в соляные шахты недалеко от городка Альт-Аусзее. Там были идеальные условия для хранения – поддерживалась постоянная температура и влажность. В 1944 году туда стали прибывать машины с произведениями из коллекций Гитлера и известного ценителя прекрасного Геринга – несмотря на ограниченность пространства, в виде исключения, рейхсмаршалу было разрешено использовать шахты для его собраний. 8 сентября туда привезли и Гентский алтарь.

Все уже понимали, что поражение Германии неминуемо. Понимал это и гауляйтер Верхней Австрии Айгрубер. В бессильной злобе он задумал взорвать штольни. Операция готовилась втайне, и потому, по приказу Айгрубера, 500-килограммовые бомбы и взрыватель поместили в ящики с надписью «Мрамор». К счастью, гитлеровцы не смогли осуществить свой дьявольский замысел (как это получилось – отдельная история, в которой замешан группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер, его любовница и местные шахтеры-антифашисты).

В результате тонкой операции 3 мая 1945 года британские диверсанты, местные шахтеры и бойцы Сопротивления разоружили охрану и взяли все входы в подземный музей под свой контроль. А пять дней спустя в шахты спустился американский искусствовед, капитан Роберт Посей. После долгих блужданий по подземельям, он добрался до капеллы Святой Барбары, устроенной на глубине полутора километров. Именно здесь Посей и нашел Гентский алтарь, а потом отвез его в Брюссель.

Посмотрите галерею

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

читайте также

• Любимая картина Хемингуэя, №1732, февраль 2009, Ирина Опимах, Александра Кулик
• Королевская фаворитка, №1728, октябрь 2008, Денис Логинов
• Гентский алтарь, №1735, май 2009, Денис Логинов
• Теодор Жерико , №1730, декабрь 2008, Ирина Опимах

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.