Она свалилась на голову лейтенанта Жорки Байбородина в один день с кухонной полкой. Жорка холостяковал, и бесстыжая девица пробила его бытовую незащищенность подобно вульгарной заразе; полка висела на кухне над любимым креслом, в котором он с удовольствием сиживал субботними и воскресными вечерами, попивая крепкий чаек. Два гвоздя, удерживающие полку в состоянии весомости, чудом цеплялись за дыры в стене: хватило пачки рафинада в нагрузку и хлопка двери с лестничной площадки, чтобы выбить Жорку Байбородина из кресла и, надо полагать, из себя. Удар был чрезвычайной силы, разруха в хозяйстве катастрофической: гречка смешалась с макаронами, сахар с солью; надежда похлебать утречком гречневого супцу с тушенкой ушла, ушел в ресторан и разнесчастный Жорка завивать горе веревочкой.

Отец Жорки, капитан первого ранга Байбородин, вышел в отставку и отбыл в забронированную ленинградскую квартиру с женой, выхлопотав сыну, в бытность его курсантом Макаровского училища, однокомнатную.

На четвертом курсе Жорка и не подозревал, какое счастье ему привалило. Кубрик в общежитии был ближе и нравился больше, но квартира находилась в центре города, что сразу прибавило Жорке друзей. Сколько навалилось знакомых из «пиджаков» сколько незнакомых прежде развлечений познал он! Еще бы чуть-чуть, и Жорку поперли из училища, но не дремал зоркий каперанг Байбородин, примчался из Ленинграда и устроил сынку словесную порку (поговаривают, и натуральную, добрым флотским ремнем). Курсант Байбородин дотянул до выпускных экзаменов, защитился, получил новенькие лейтенантские погоны, кортик и назначение на единицу2, которая во Владивосток заходила редко — такова была отцовская воля.

Офицеры нужны везде, а отличные строевые тем более.

Увлекшись службой, Жорка Байбородин начисто вычеркнул из жизни пиджачные развлечения и даже не знал, у кого сейчас второй ключ от квартиры и чьи несмываемые следы на «палубе». Когда единица лейтенанта Байбородина встала на ремонт и ремонтники разворочали ее до неузнаваемости, пришлось отмыть «палубу» от несмываемых следов. Заодно Жорка забрал второй ключ у абсолютно незнакомой штатской личности, явившейся среди ночи с двумя девицами. Лейтенант Байбородин твердо решил превратить квартиру в каюту, и, как водится, посторонним в каюту офицера вход воспрещен. Отмытую «палубу» он застелил внушительным куском байки, подарком боцмана, кресло из комнаты передвинул на кухню. Время было зимнее, в комнате посвистывал ветер через оконные щели, а на кухне климат регулировался электропечью. В шпации между мурлыкающим холодильником «Океан» (в нем Байбородин хранил пайковую тушенку и кусок позапозапрошлогоднего сыра, который годился для забивания гвоздей, о чем Байбородин регулярно подумывал) и кухонным столом Жорка коротал вечера за кружкой чая и намерениями жениться. И женился бы — на медичке Верочке из базовой санчасти, и обставился бы со вкусом, не свались на него эта злосчастная полка! Через год он с ужасом представлял себя рядом с коротконогой медичкой, а в данный момент лейтенант Байбородин направился в ресторан с тупой болью в голове.

В городе шла очередная кампания по борьбе с пьянством, но Георгий Байбородин твердо решил залечить боль и знал место, где все кампании напоминали прививки от кори взрослому человеку. В привокзальном ресторане «Волна» по столикам разносили чайники с водкой и кофейники с коньяком (притом официантки без ухмылок деловито осведомлялись у клиентов: «Что будем пить: чай грузинский три звездочки или кофе «Столичное»?). Время шло перестроечное, среднее между нэповским периодом, временем великой депрессии и сухого закона. Жорку приятельски окликали незнакомые штатские, приглашали за столики. Он сухо откланивался, высокий и смуглый, ладно скроенный и форменно одетый, непреклонно шел к указанному официанткой месту и, усевшись, заказал без оглядки:

— Крабовый салат, антрекот и заварной чайник грузинского. Желательно пять звездочек.

Три штатских парня прониклись к Байбородину уважением. Один протянул пачку сигарет, другой щелкнул зажигалкой, третий предложил немедленно выпить за знакомство.

— Дождусь своего, — выставил Байбородин ладонь над рюмкой, но сигарету взял и прикурил, чем еще больше приблизил к себе пиджачную троицу умением красивого офицера не посрамить флага флота Российского.

Хороший мужской разговор уже вертелся на кончиках языков, но заиграла музыка, и парни кинулись приглашать дам. Байбородину выбор двух парней не понравился — молодые ребята схватили то, что было ближе, зато третий завис с уговорами над яркой блондинкой, чересчур фирменной для его простоватых манер и всеядности. Блондинке надоели уговоры парня, она отвела от своей щеки его склоненный нос, на что парень стал ей возмущенно выговаривать. Блондинка ответила коротко, но Байбородин понял: сейчас парню предстоит крупно беседовать с брюнетом, шедшим по проходу. Байбородин не медлил и во весь свой великолепный и форменный рост вырос между парнем и брюнетом.

— Топай другим курсом, служивый, — произнес брюнет.

Жорка Байбородин ничего не сказал в ответ, лишь цыкнул щекой, как делал это, поправляя капу в зубах перед очередным раундом.

— Так ты из непонятливых. Сам пойдешь за мной или помочь?

Байбородин кивнул и пошел за брюнетом в вестибюль, отмечая на ходу поднимающихся из-за столиков на щелчок пальцев пиджачников. В вестибюле Жора первым делом раскрепился в углу у зеркала, где время от времени кого-то тихо били, а в паузы женщины поправляли прически.

— В чем дело? — приступил к допросу брюнет.

— Дело в том, что я в форме и буду стоять насмерть, если кто прикоснется ко мне хоть пальцем. Можем постукаться, когда переоденусь, — обстоятельно доложился Жорка.

— Зачем же лез в чужие игры?

— Валя Толкунова сказала: я не могу иначе.

— Поль, — протиснулся сквозь готовых к битью низкорослый официант в черной жилетке, дипломатская бабочка на рубашке свидетельствовала о его возможности вести официальные переговоры, минуя посредников, — это хозяин той хаты, где мы пили на седьмое. Качумай, Поль.

— У нас беседа, — железно стоял брюнет.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.