Гарцовщица Рэгги

— Беседовать с ним буду я. — Теперь и брюнета, и официанта с дипломатической миссией заслонила яркая блондинка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. — Пошли танцевать...

Байбородин дал увести себя на танцевальный пятачок.

— Играли танго, блондинка в плотно облегающем платье сделала все, чтобы Жорка Байбородин почувствовал знойный климат далекой Аргентины. Почувствовал, но не сказал бы, что ему это понравилось: к офицерскому мундиру, считал он, никакого сора липнуть не должно, а блондинка висла на нем целой кучей сора, к тому же он не упускал из виду оставленного столика, где хорохорились трое его новых знакомых и усиленно вили петли знакомые брюнета. Я тебе не нравлюсь? — отвлекла его блондинка.

— А почему это должно быть? — спросил Байбородин.

— Я Рэгги, первая гарцовщица города, считал бы за честь танцевать со мной, — надменно ответила она.

«Красивая, стерва, — обдумывал ответ позанозистей Байбородин, — тугая, сытая и наглая кобыла».

— Не на ипподроме, — сказал он.

— Ты чурбан!

— А ты, видно, проститутка.

Блондинка не обиделась, наоборот, засмеялась счастливо:

— Тупенький! Я же сказала: гарцовщица!

— Большая разница?

— Конечно. Это ты проститутка, живешь с моего подоходного, а я честно зарабатываю своим телом.

Байбородин расцепил руки блондинки на шее и пошел к своему столику.

— Выпьем? — предложили новые знакомые. Их истомившиеся ожиданием неожиданности лица благодарно разгладились.

— Обстоятельства изменились, — отвечал Байбородин, — требуют ясности ума и крепости рук. Вы когда закругляетесь?

— Так... — за столиком стало скучно. — Можно и рассчитаться, если надо...

— Не дрейфьте, — принимаясь за крабовый салат, сказал Жорка. — Я провожу, ни одна скотина не тронет.

Парни опять захорохорились, задергали локтями, что означало по их разумению вольных орлов, заклекотали о своей возможности перепить и перебить несчастный кабак; это у них случайный загул от больших денег и свободного времени, завтра они улетают в отпуск, но лейтенант — отличный парень, с которым не выпить — нагадить себе и лейтенанту в душу. Они так разгоряченно привставали и махали орлиными суставами, что к их столику опять потянулось окружение брюнета с ярко выраженным желанием защитить Жорку Байбородина и разрядиться наконец от желания украсить вечер дракой.

Между тем Байбородин управился с салатом, взялся за антрекот. Он слушал уверения в горячей дружбе, но не выпускал из поля зрения компанию брюнета и блондинку, которая с опереточной прытью гарцевала между столиков, кому-то присаживалась на колени, кого-то щелкала в лоб — задел ее невниманием Жорка Байбородин, хотя она задела самолюбие Жорки, чего он не показывал, верный принципу не связываться с легкомысленными девицами.