Сейчас Цоллер живо напоминает мне старого бульдога, размышляющего, вцепиться ли ему в здоровенную кость. С одной стороны, соблазн велик; с другой - и зубы уже не те и помойки по задним дворам полны объедков.

Складки на лбу советника застывают; клочки конверта, едва не сброшенные было в мусорную корзину, притягивают толстые пальцы. Цоллер рассматривает их, перекладывает с места на место.

- Так, - говорит он невыразительно. - Давай - ка, сынок, начни еще раз по порядку.

Я киваю и сглатываю слюну. Когда я напрягаюсь, слюнные железы у меня работают с двойной нагрузкой. Очистив рот и набрав порцию воздуха, я переношусь из кабины советника в Париж, в сентябрьские дни, когда рота Лемана охраняла особняки гестапо в Булонском лесу. Запинаясь, я повествую о тяготах караульной службы, а затем принимаюсь распространяться о том, что жизнь бойца СС в Париже отнюдь не похожа на идиллию и что это сущие враки, будто девки сами вешаются на шею.

- Брехня это, вот что я доложу! - решительно заявляю я, с удовлетворением замечая, что на щеках Цоллера вздуваются желваки.

- Ну вот, - говорю я и зажигаю сигарету. - Теперь господин советник поймет, почему мы все обрадовались, когда Фогель попал в наш взвод. Жуткая скука, а тут приходит душа - парень, и всем вроде бы полегче. Мы, конечно, знали, что он из разжалованных, но приняли его по - товарищески, да и он, верное дело, держался как гвоздь!

Цоллер берется за карандаш.

- Фогель? Он кто был по званию?

- Шарфюрер... А раньше - штурмфюрер. На нем фон Варбург отыгрался, когда...

- Не спеши, сынок!

- Ясно!

Я вновь киваю и возвращаюсь к Фогелю, который на самом деле, сколько мне помнится, был не рубахой - парнем, а порядочной таки скотиной. Однако это не самое существенное отступление от правды, допущенное мной, и я продолжаю рассказ, стараясь, чтобы факты и ложь сочетались в нем в разумных пределах. Фогель и точно служил во взводе Лемана. Списки роты, захваченные маки, содержали его фамилию и указание командования, что бывший офицер СС должен пройти проверку в боевой обстановке. Варбург постарался сплавить свидетеля подальше - недаром взвод был снят с охраны особняков и брошен против франтиреров. Плохо только то, что Фогеля не оказалось среди убитых, плохо в равной степени как для Варбурга, так и для меня.

- Не спеши, сынок, - повторяет Цоллер. - Откуда он к вам попал?

- Из госпиталя. Он был ранен, легко ранен, самую малость.

- И он был с тобой откровенен?

- Не сказать... Просто, понимаете ли, когда лежишь бок о бок в засадах и ждешь, что франтирер подстрелит тебя, то язык сам собой развязывается, особенно после боя... Так оно и вышло... Вообще - то, между нами говоря, лежать в засаде - скверная штука...

Цоллер торопится остановить поток не относящихся к делу воспоминаний. Жест его красноречив, и, повинуясь ему, я перехожу к истории Фогеля, Эрлиха и фон Варбурга.

Цоллер выслушивает ее с угрюмым лицом. Дав мне выговориться, он откладывает карандаш и некоторое время сидит неподвижно, скрестив руки на груди.

- Забавно. Если я тебя правильно понял, сынок, штурмбанфюрер Эрлих арестовал английского агента, а потом вместе с Варбургом попытался установить контакт с Лондоном? Так? Ты говоришь, к англичанину применяли третью степень? Откуда тебе это известно?

- От Фогеля. Он участвовал в допросе. Фон Варбург приставил к тому типу свою любовницу СС - шарфюрера Лизелотту Больц, и втроем с Эрихом они сорганизовали настоящий заговор.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.