Да как разговорились по дороге к колодцу с Федосьей Тихоновной, так Фаина Борисовна четыре страницы избисерила в блокноте: «пожня» – это луга, «дрязд» – это луковица на грядке («выдерни один дрязд»), а уж «водиця», «куриця», «дровця» так и сыпались изо рта хозяйки, как из рога изобилия. Что ни слово, то для науки находка.

– Девочки, – сказала Фаина Борисовна своим помощницам, когда Федосья Тихоновна ушла в магазин, – я вам советую быть ближе к объекту. Вот мы сейчас с Федосьей Тихоновной ходили по воду, – она улыбнулась себе, довольная, что так ловко вставила в свою фразу необычную для нее конструкцию, – и я записала сорок девять диалектизмов.

Фаина Борисовна с нескрываемым наслаждением прочитала девочкам эти сорок девять слов и выражений и посоветовала:

– Надо применяться к жизни объекта, к его желаниям, привычкам, бытовым потребностям. Вот он пошел за дровами – помоги ему, за водой пой дет – тоже сходи с ним. И объект полнее раскроется, не будет чувствовать себя скованным.

Фаина Борисовна знала свое дело, выезжала в экспедицию уже пять раз. Трижды, еще в студенческие годы, побывала в Новгородской области, два раза была, уже аспиранткой, на Кубани, и вот теперь, – не аспирант, а почти уже ассистент кафедры русского языка, по крайней мере разговор с ней об этом состоялся еще весной, – она приехала в Полежаево, приехала руководителем группы.

Девочки ей попались хорошие. Фаине Борисовне было бы грешно на них жаловаться. Что она им ни скажет, они выполняют беспрекословно. Ну, иногда Надежда, недовольная каким-нибудь приказанием, слегка взбрыкнет («Фаина Борисовна, да это же мартышкины хлопоты!»), но стоит Фаине Борисовне на нее посмотреть построже, и та все сделает, и сделает-то на совесть, не подкопаешься. А взбрыкивание – это мелочи, издержки возраста.

Фаина Борисовна и сама во время первой экспедиции не все понимала – а ей казалось, что все! – и лезла к руководителю группы со своим особым – и единственно правильным! – мнением.

Ничего, время лечит от зазнайства и переоценки собственных сил. Теперь-то Фаина Борисовна знала, что она не рождена хватать с неба звезды, но была твердо уверена, что кандидатскую диссертацию высидит и что ее кандидатская будет ничуть не хуже других, а может, в каком-то смысле даже и лучше – добросовестнее. Вот только обескураживало Фаину Борисовну, что она не успела завершить диссертацию, пока училась в аспирантуре. Так это еще раз подтверждало, на небе звезды – не для нее.

Фаина Борисовна приглядывалась к своим помощницам. Они были моложе ее на каких-то пять лет – а какая разница! Будто между ними целая жизнь. И если бы Фаина Борисовна начала себе объяснять, почему это так, если бы она начала докапываться до причин этой резкой непохожести девочек на нее, она, конечно бы, отметила в первую очередь беззаботность, беспечность своих учениц. Фаина Борисовна никогда не была такой. Ею с первого курса – нет, значительно раньше, с девятого класса – была выбрана цель – стать, ну, не ученым, это громко звучит.., а кандидатом наук и – Фаина Борисовна допускала такую возможность – может быть доктором.

Но и в этом, последнем, случае Фаина Борисовна предощущала некоторое несовпадение между понятиями «ученый» и «доктор». Девчонки же бездумно жили сегодняшним днем. Фаина Борисовна однажды задала Ларисе такой вопрос:

— Лариса, через три года вы заканчиваете университет... Пора предпринимать какие-то шаги, чтобы устроить свое будущее.

— Да что вы, Фаина Борисовна, – смущаясь, сказала Лариса, – замуж мне рано.

Дурочка, Фаина Борисовна ей совсем о другом толковала, о карьере – не в плохом смысле этого слова, а в первородном. Фаина Борисовна не захотела ставить Ларису в неудобное положение, пояснять свой вопрос, но узнать, куда думает студентка уже, считай, третьего курса, податься после университета, ей было интересно, и она спросила по-другому:

– А где бы вы хотели, Лариса, работать?

— Куда направят.

— Даже в школе? – невольно вырвалось у Фаины Борисовны, потому что нынешняя школа для человека с нормальной организацией нервной системы – ад.

Лариса безразлично пожала плечами.

– Без работы никого не оставят, – сказала она.

Возможно, Лариса немного скрытничала. Фаина Борисовна уже заметила за ней, что она обладает завидной реакцией замыкаться в себе. Как это Федосья, Тихоновна сказала про дочь? «Вся обида ушла в себя»... Да, да, кажется, так. И Федосья Тихоновна углядела в Ларисе такую особенность, иначе об этом не вспомнила бы.

И все-таки Фаина Борисовна чувствовала – не настолько Лариса скрытна, чтобы не сказать преподавателю об обыденной для студента вещи, где бы ему хотелось работать. Видимо, Ларисе и в самом деле было безразлично, стать ли урокодателем в школе или закончить аспирантуру и, как Фаина Борисовна, остаться в университете при какой-нибудь кафедре.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• …
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.