Мальчишки совершенно не слушались его, руководителя раскопочными работами, зачастую издевались над ним, а в этот день довели до слез.

– Правда, это были, кажется, первые и последние слезы в моей жизни, – вспоминает сейчас Григорий Евгеньевич Арешян. Л тогда он сидел на камне у развороченной ямы и ревел вовсю, размалывал слезы. Мальчишки не хотели признавать его права давать им указания, приказывать, где копать и как, и вообще не хотели признавать его авторитета. Еще бы, он выглядел смешным в их глазах – намного моложе по возрасту, чуть толстоватый, неуклюжий. А он не мог видеть, как они небрежно роют землю, ему казалось: с каждой лопатой земли они выбрасывают ценные находки. Он ревел, а они ухмылялись. Пришлось утверждать свои права древним как мир способом – силой кулаков. И утвердил. После этого они уже беспрекословно слушались, с уважением поглядывая на его длинные и сильные руки. Расстались, впрочем, они друзьями.

Это была уже вторая по счету археологическая экспедиция, в которую попросился 12-летний мальчишка.

В 1962 году Гриша вместе с археологической группой Института археологии и этнографии Академии наук Грузинской ССР участвовал в раскопках на Пицунде. Группа подобралась очень дружная. Работать было – одно удовольствие. Как-то раз Гриша с ножом и кисточкой расчищал остатки римского слоя возле ранне-византийского храма, и вдруг в земле блеснула римская монета, а потом великолепный массивный золотой браслет. Сдержать восторги по поводу редкой находки мальчик не смог. С волнением схватив браслет, он побежал к начальнику экспедиции хвастаться находками. Каково же было его разочарование, когда оказалось, что браслет принадлежал... лаборантке экспедиции и был специально подброшен Грише в яму. Так состоялось археологическое крещение мальчика... Вряд ли кто из подшутивших знал, что опоздали они, что «крещение» состоялось намного раньше, задолго до этой безобидной шутки.

От былого величия дворца, существовавшего во второй четверти тысячелетия до нашей эры, остались лить базальтовые основания колонн, анфилады комнат. Они и поныне внушают почтение к искусству далеких мастеров, вызывают щемящее чувство: все унесено, все погребено Временем. Тогда для мальчика открылся новый мир – заманчивый, прекрасный. Здесь, на Кармир-блуре, и встретились они впервые. Учитель и ученик. Борис Борисович Пиотровский и Григорий Евгеньевич Арешяп.

В 30-х годах Кармир-блур («Красный холм», названный так за красноватый оттенок почвы, – результат разрушения древнейших построек из сырцового кирпича) находился вне городской черты Еревана, в пустынной местности на берегу Раздана. Ученые, может быть, долго не обращали бы еще внимания на Кармир-блур, если бы не случайная находка геолога А. Демехина, занимавшегося исследованием базальтовых пород в ущелье реки Раздан. Он н нашел в 1936 году обломок от какой-то большой плиты с клинописными знаками, на котором удалось прочесть имя урартского царя Русы. Это и решило выбор места будущих раскопок. Спустя несколько лет, в 1939 году, здесь начались систематические раскопки, которыми руководил известный историк, археолог, урартовед Борис Борисович Пиотровский, раскопки, которые принесли славу советскому урартоведению. Было выявлено, что на берегу Раздана существовала могучая урартская крепость Тейшебаини. В крепости жил наместник Урарту со своим военным отрядом, а вне крепости – горожане. Раскопанные залы некогда были украшены дорогими коврами и фресками, изделиями из золота и серебра. Обнаруженные клинописи свидетельствовали, что крепость была построена в VII веке до пашей эры урартским царем Русой II и названа по имени урартского бога Тейшеба, одного на основных богов урартского пантеона – бога войны и бури. Прерванные в 1941 году раскопки снова были возобновлены через пять лет, когда обнаружили одну из интереснейших археологических ценностей – бронзовый запор с надписью: «Царя Русы, сына Аргишти, арсенал города Тейшебаиии». К тому времени итоги раскопок были обобщены в книге Б. Б. Пиотровского «Кармир-блур», одном из классических произведений по истории Древнего Урарту.

Этот труд, выдержавший десятки изданий на японском, английском, итальянском языках, впервые увидел свет в 1944 году – в грозную военную пору. На титульном листе была надпись: «Светлой памяти моих товарищей, молодых ученых, павших при 'защите Ленинграда, посвящаю эту книгу». Ныне это издание стало библиографической редкостью. А один экземпляр второго издания учитель потом подарит своему ученику: «Дорогому, молодому, но солидному археологу Грише с пожеланиями успеха на археологическом поприще и интересных находок при будущих раскопках, на память о Кармир-блуре. 23. VII. 60 г. Б. Пиотровский».

А четырьмя годами раньше впервые встретились учитель и ученик. Учитель, еще со студенческой скамьи увлекшийся историей Урарту, пешком прошедший всю Армению, исследовавший все древние памятники прошлого и заново влюбившийся в историю далекого Урартского государства. Ученик, впервые встретившийся и с тайнами далекого прошлого и со своим будущим. Ученику тогда было всего лишь 5 лет. Внук известного армянского врача Григория Арешяна, прозванного в свое время «богом» за сложнейшие операции и счастливую руку хирурга, он пришел в этот день сюда вместе с матерью Саломеей Григорьевной Арешян, филологом и сотрудницей Б. Пиотровского, который и пригласил их посмотреть раскопки.

В 11 лет Гриша попросил Бориса Борисовича взять его на раскопки. Весь сезон проработал на Кармир-блуре. С тех пор все летние школьные каникулы ои проводил на раскопках.

На следующий год мальчик участвовал в экспедиции Исторического музея Армении в раскопках на Севане, где был обнаружен обширный могильник II тысячелетия до нашей эры. В 13 лет Гриша принимает участие в археологических раскопках в Артике, где был обнаружен могильник бронзового века, датируемый XIV – IX веками до нашей эры.

Но раскопки раскопками, а нужны были знания, специальные знания. Нужно было изучать языки. И мальчик засел за книги. День тогда у Гриши начинался с небольшой утренней «светской» беседы с преподавательницей, жившей в доме напротив и приходившей к Арешянам поговорить на французском с Гришей. Поток мальчик шел к отцу «поболтать» на английском. А в 10 лет Гриша уже читает в подлиннике книги Жака де Моргана, инженера французской компании, осуществлявшей разработки алавердских рудников в Армении в 80-х годах прошлого столетия. Пораженный богатством древних памятников Армении, Жак де Морган занялся археологическими раскопками и издал несколько книг по археологии. Потом мальчик увлекся книгами английского историка и археолога Картера. Так шли дни, складываясь в месяцы, годы. И вот блестяще, с золотой медалью окончена школа.

...1969 год. Внушительный форум маститых ученых, собравшихся в тот день в Эрмитажном театре в Ленинграде на юбилейную годичную сессию Института археологии и отделения истории Академии наук СССР, был по крайней мере удивлен: еще бы – на трибуну поднялся совсем молоденький студент и прочитал весьма содержательный доклад «Артикский могильник в эпоху раннего железа». Тут-то припомнили, что докладчик являлся автором статьи «Новые археологические находки в бассейне реки Дебед», вызвавшей год тому назад немалый интерес среди специалистов. Это была первая научная статья Арешяна, напечатанная в солидном научном журнале. Студенту III курса исторического факультета Ереванского государственного университета Григорию Арешяну было в ту пору всего 20 лет.

А через три года аспирант ЕГУ Григорий Арешян начинает систематические раскопки на Мохраблуре. «Мохраблур» – «холм пепла», находящийся в четырех километрах к югу от Эчмиадзииа, привлек внимание исследователей еще в 1927 году. Раскопками, начатыми в 1970 году группой археологов под руководством Б. Б. Пиотровского и Г. Е. Арешяна, было выявлено, что Мохраблур был разрушен землетрясением в середине Ш тысячелетия до нашей эры и более двух тысяч лет здесь жизнь не возобновлялась. И лишь на рубеже нашей эры, во времена царя Тиграна Н, тут возникло бедное античное поселение.

Казалось, это была безнадежная работа: неудача следовала за неудачей. В течение целого месяца непрерывных раскопок шел лишь толстый, туго спрессованный слой желтой земли. Земля была совершенно пустая. Ни одного черепка. Ничего. Григорий совсем отчаялся: впустую пропал месяц работ. И вдруг кирка одного из рабочих наткнулась на стену. Выхватив из рук рабочего инструмент, Гриша принялся за дело. Наиболее волнующий момент раскопок – это процесс самого открытия, когда рабочие убирают землю, и археолог сам начинает раскапывать остатки далекого прошлого.

И вот перед археологами открылось удивительное сооружение древности. Уж насколько привыкли археологи к сюрпризам, преподносимым этой древней землей, но на этот раз и они застыли в изумлении. Большая каменная плита была установлена на вершине башни, которая, в свою очередь, являлась центральной частью древнейшего храма.

– Совершенно уникальная вещь с точки зрения архитектурного сооружения, – комментирует молодой ученый. – Плита четырехметровой длины на платформе длиной восемь и шириной шесть метров, сложенной по периметру из больших обработанных каменных блоков, оказалась алтарем для жертвоприношений.

Г. Е. Арешян определил, что храму, на башне которого установлен алтарь, построенному в первой половине III тысячелетия до нашей эры, почти пять тысяч лет. Мохраблурский храм древнее известного античного храма в Гарнии по крайней мере на две тысячи восемьсот лет старше главного урартского храма в Мусаснре. Он является древнейшим памятником монументальной архитектуры на территории СССР. «Это открытие, безусловно, изменит целый ряд научных представлений о древней цивилизации на Армянском нагорье» – так охарактеризовал находку академик Б. Б. Пиотровский.

К этому времени была закончена и диссертация на тему: «Железо в Древней Западной Азии», написанная на основании клинописных текстов на вавилонских, хетских языках и текстов греческих и латинских авторов. А за день до этого Григорию Арешяну исполнилось 26 лет. Многие из ученых, собравшихся на защиту диссертации, помнили и первое выступление Григория.

Тема диссертации, которую выбрал Арешян, в нашей стране ранее почти не разрабатывалась. Он первый взялся за изучение истории становления индустрии железа. Именно первый – таково общее мнение и официальных оппонентов и ведущих специалистов, высоко оценивших труд молодого археолога. Работы Григория интересуют и его зарубежных коллег – чехословацкого археолога Радомира Плайнера, недавно подарившего Арешяну свою книгу «Железоделие в Древней Греции», и американского археолога Мэрилин Келли-Буччелати, профессора из Лос-Анджелеса, изучающую культуру Армянского нагорья III тысячелетия.

– Человеку необходимо знать прошлое во имя будущего, – говорит Григорий Евгеньевич. – Об этом прекрасно сказал выдающийся русский ученый В. О. Ключевский: «Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и для чего мы живем, как и к чему должны стремиться».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.