– Федор зайти просит.
Мы вошли в дом. На кухне был беспорядок: разная старая одежда, ведра, ящики, половики, но в горнице чисто и прибрано. Вначале я увидел большую деревянную кровать, застланную суконным одеялом, и на ней бледного, костлявого человека с черными блестящими глазами. Он лежал в одном белье, разве что ноги были закрыты каким-то ватником. Поверх спинок кровати была натянута веревка.
Человек ухватился, за нее левой рукой, подтянулся, а правую подал нам.
Мне было как-то не по себе пожимать его влажную, худую кисть, я покраснел, будто в чем-то был виноват перед этим человеком.
– Свежей районки нет ли? – быстро спросил он и облизнул губы. Я растерянно пошарил в карманах, хоть и знал наверняка, что газеты у меня не было.
– Жалко, – очень искренне огорчился инвалид.
Мы еще о чем-то перемолвились с ним, но я не помню уже о чем, я только видел его глаза, чуть воспаленные и слишком живые для такого неподвижного, мертвенного лица.
Мы вышли во двор, простившись со стариком и Иваном Семеновичем; как выяснилось, они были никакие не родственники, а просто жили по соседству.
– И ему жить надо, – рассудил Валька. – У меня бабушка есть. Слепая совсем, а нас двоих с братом вырастила.
– Коржинцев стихи пишет, – сказал Максимов, – он газету со своими стихами ждет. А я эту газету видел, нет там его стихов.
Мы уже выходили из калитки, когда старуха окликнула нас:
– Ребятки! А паужнать? У меня пирог рыбный в печи!
– Спасибо! – ответил я, глотая слюну. – Дела у нас, некогда.
– Обождите, – сказала старуха. Она вынесла нам какой-то сверток. – Вот придете куда, поедите.
Сверток был горячий.
– Спасибо, – снова сказал я и, не обращая на Вальку внимания, сунул сверток в боковой карман.
– Минуточку, – сказал он, отнимая у меня сверток. – Тут что-то написано, мамаша!
– Это Федя балует, – слегка смутилась она. – Еще как мы не поженились, писал. И сейчас не перестает, пишет и пишет. Чисто малый ребенок...
Она застенчиво улыбалась, и я увидел, что она никакая не старуха, а просто женщина, рано состарившаяся.
– Да вы не разворачивайте пирог от, у него ишо много.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.