Чудо севрюжьего лимана

— Уверяют, — не глядя ни на кого, заговорила Инга, — что мудрый бог Кришна превратил в лотос сердце поэта.

— Он понимал, что делал, этот бог Кришна, — кивнул Гешка. — Он знал свое ремесло.

— На ночь лотос погружается в воду. — Инга помолчала немного и потом добавила: — Говорят, человек, который посадил их, недавно умер. Он был старым и долго болел. А семена его сын привез из Египта лет пять тому назад. В двух лиманах голубые лилии не прижились. Только здесь оказались подходящие условия.

Человек, сеющий на земле прекрасное... Может быть, этого достаточно, чтобы оправдать смысл всей жизни?

Из задумчивости вывел меня резкий звук, от которого мороз пробежал по коже. Будто кто-то медленно открывал дверь на ржавых петлях. Это Аркадий смастерил наконец свирель. Результатами своего труда он был явно доволен.

Он подошел к Инге и простодушно спросил:

— И долго нам еще торчать здесь? Мне уже не терпится поглядеть на ваше чудо...

Растерянные, мы подавленно молчали. Первой нашлась Инга.

— То, что ты видишь здесь, — ровным и каким-то бесцветным голосом начала она, — называется лотосом. Сама красота земли воплощена в этом цветке.

— Ну и что? — невозмутимо спросил Аркадий.

— А то, что из его корневищ делают отличную муку. Их можно варить, жарить и, если хочешь, есть сырыми. Они содержат много питательных веществ и в первую очередь крахмал, — залпом выпалила она.

— Можно свиней откармливать, — добавил я.

Не знаю, уловил ли Аркадий злую иронию в наших словах, но он усмехнулся и сказал:

— Тогда другое дело... Тогда можно понять...

Он говорил, а сам смотрел на лиман, где среди глянцевых листьев десятками маленьких, добела раскаленных солнц восходили лотосы и огненными лучами прожилок просвечивали их лепестки.

Вдруг Гешка изо всей силы хлопнул себя по лбу.

— Растяпа! Камеру не взял. Ведь снимать можно только сейчас, когда они заново рождаются на свет. Не могу простить себе. Это случилось со мной первый раз в жизни.

— Впереди целая вечность, — улыбнулась Инга. — А сейчас мне пора. До встречи, мальчики!

— Что ж, прощай, — вздохнул Гешка. — Из воздуха ты пришла, в воздухе и растаешь. Самое обидное, что мы так и не сняли тебя на цветную пленку.

— Не жалейте, у вас остается лиман и все остальное...