Рассказ
Ветер дует по-прежнему с запада. Сила его то возрастает, то неожиданно падает, и от этого шлюпка постоянно теряет ход. Аркадий объяснил нам, что сейчас это направление ветров господствует во всем Азово-Черноморском бассейне. В летние месяцы сюда проникает знаменитый азорский антициклон.
Миль шестьдесят пять нам предстоит идти на зюйд-вест, придерживаясь пятиметровой изобаты, которая, судя по карте, проходит в миле от берега. Курс — крутой бедевинд правого галса. Это значит, что мы движемся против ветра, неся паруса на левом борту.
А всех нас четверо, или, как сказал Аркадий, трое в одной лодке, не считая Инги. Инга — это студентка-биолог из Москвы.
Если говорить честно, вся эта экспедиция с самого начала выглядела в моих глазах чистейшей авантюрой, но с Гешкой ничего нельзя было поделать. Парень, несомненно, страдал клострофобией — редкостной болезнью, которая выражается в полнейшем неприятии нормального человеческого существования. Гешка учился на операторском факультете ВГИКа и мечтал о студии документальных фильмов. Он без конца рвался на простор: в тундру, на Саяны, в пустыни Средней Азии, к черту в зубы... «Чувство дома», свойственное людям, было ему неведомо.
Недавно Гешка влетел в редакцию нашей молодежной газеты, пронесся по коридору такой стремительной походкой, что бумаги на столах затрепетали, как при внезапном сквозняке. За спиной у него висела на лямке зачехленная кинокамера.
— Через два дня выходим в море! — крикнул он, хлопнув меня по плечу. — Где кабинет вашего шефа? Я должен договориться, чтобы тебе выписали командировку.
— Один момент, — сказал я. — Если ты действительно собираешься тащить меня в море, то скажи хоть, в какое именно. А потом еще одна мелочь — мое согласие?
— Это несущественно. О море узнаешь потом. А сейчас показывай кабинет.
Пока мы шли по коридору — Гешка на два шага впереди меня, — я еще пытался уговаривать его:
— Напрасная затея. Редактор не разбрасывается такими командировками. Особенно в дни уборочной кампании. У нас сейчас одна дорога — в степь, на поля...
Гешка ничего не ответил. Он рванул на себя дверь, обитую желтым дерматином, и переступил порог. Сопровождать его я не решился. Сквозь щель мне было все превосходно видно и слышно. Гешка шагнул к шефу и с размаху опустил на его стол камеру, весившую немногим менее нуда. Потом он сунул ему под нос какую-то бумажку.
Наш редактор — человек выдержанный, уравновешенный и непреклонный — не успел ни удивиться, ни вскипеть гневом. Он оторопел. А Гешка швырялся именами всемирно известных кинорежиссеров с таким азартом, словно метал банк.
Я не выдержал и прикрыл дверь. Несколько минут из кабинета слышались возбужденные голоса и какое-то странное сопение, будто там перетягивали канат. Потом из двери выглянул порядком растрепанный шеф. Он посмотрел на меня невидящими глазами и крикнул в пустоту коридора, как кричат заблудившиеся в лесу:
— Выписывай командировку! Привезешь репортаж о лове хамсы на двести строк.
Через четверть часа мы уже шагали по главной улице нашего города. Я старательно обходил тенистые платаны, с которых дождем сыпался воробьиный помет, а Гешка шел напролом, ни на что не обращая внимания. В пути я узнал некоторые подробности. Мой друг решил снять для курсовой работы небольшой цветной фильм об Азовском море. От меня требуется текст и что-то вроде сценария. Гешка уже связался с Аркашей Козыревым, который вместе с нами кончал школу и теперь работал инструктором парусного спорта в Приморско-Ахтарском морском клубе.
— Нам дают ял-шестерку при полном вооружении, — объявил Гешка со знанием дела. — Отличные мореходные качества!
— А кто же будет, так сказать, управляться с парусами?
— То есть как это кто? Ты, я, Аркадий...
— А-а, — с отрешенностью фаталиста протянул я, — тогда все ясно..,
В Приморско-Ахтарске Аркадий встретил нас на вокзале. Он улыбнулся, широко расставил руки, будто хотел измерить объем щербатого киоска с газированной водой, и сделался похожим на телевизионную антенну. Наш друг был удивительно тощ. Нетрудно было предположить, будто он только что пересек Атлантический океан в резиновой лодке, питаясь при этом сырой рыбкой и планктоном.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.