- Пропали...

Страшный в зверином гневе, повернулся к бежавшему отцу Максим, заорал исступленно:

- Пропали быки, батя!... Твой сынок... В кровь!., в мать... разорили нас... По миру с сумкой...

Яков Алексеевич с разбега ударил побелевшего Степку и повалил его наземь.

- Убью!... Зоб вырву... Признавайся, проклятый, продал быков?!. Тут, небось, купцы... ждали!... Через это и охотился за сеном ехать?! Го - во - ре!...

- Батя... Батя...

В стороне Максим катал по земле Прохора. Бил сапогами в живот, грудь, голову. Прохор закрывал ладонями лицо и глухо мычал.

Выхватив из воза вилы, Максим вздернул Прохора на ноги, сказал просто и тихо:

- Признайся, продали с Степкой быков? Сговорено дело было?

- Братушка... Не греши... - поднимал Прохор руки, и кровь густая, синевато - черная ползла у него из разбитого рта на рубаху.

- Не скажешь?.. - шепотом просипел Максим. Зубья вил легко, как в копну сена, вошли в грудь Прохора под левый сосок. Кровь потекла не сразу... Степка бился под отцом, выгибаясь дугою, искал губами отцовы руки и целовал на них вспухшие рубцами жилы и рыжую щетину волос...

- Под сердце... бей... - хрипел Яков Алексеевич, распиная Степку на мокрой росистой земле.

ДОМОЙ приехали затемно. Яков Алексеевич всю дорогу лежал вниз лицом. Максим, бросив вожжи, обметал со штанов невидимую пыль. Не доезжая до хутора, скороговоркой кинул:

- Приехали, мол, а они лежат побитые. Не иначе, мол, порешили их из - за быков... А быков взяли...

Яков Алексеевич промолчал. У ворот их встретила Аксинья, Максимова жена. Почесывая под домотканой юбкой большой обвислый живот (ходила она тяжелой на сносях), сказала с ленивым сожалением:

- Зря вы кобылу - то гоняли... Бычки, вон они, домой пришли, проклятые. Что же Степка - то, аль остался искать?

И, не дождавшись ответа, крестя рот раззявленный зевотой, пошла в дом тяжелой ковыляющей походкой.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.