– Мэри, Мэри Рили.
– Тогда все в порядке. Просто напишите, что вы оставляете все Мэри Рили, сестре покойной Элизы Джеррард из Хантербери, Мэйденсфорд.
Мэри склонилась над бланком и начала заполнять его. Внезапно она вздрогнула: чья-то тень заслонила от нее солнечный свет. Она подняла голову и увидела Элинор Карлайл, заглядывавшую в окно коттеджа. Элинор спросила:
– Чем это вы так заняты, Мэри? Хопкинс ответила со смехом:
– Она составляет завещание.
– Завещание? – Неожиданно Элинор тоже рас смеялась, как-то странно, почти истерически. Потом смех оборвался, и она сказала: – Значит, вы
пишете завещание, Мэри? Это забавно, это очень забавно...
Вновь засмеявшись, она быстро пошла прочь по улице, а обе женщины удивленно смотрели ей вслед.
Элинор, все еще смеясь, успела сделать только несколько шагов, как вдруг кто-то сзади дотронулся до ее руки. Она резко остановилась и обернулась. Доктор Лорд, слегка нахмурившись, смотрел ей прямо в глаза.
– Чему это вы смеетесь? – бесцеремонно спросил он.
Элинор вспыхнула:
– По правде говоря, сама не знаю. Я заглянула в
коттедж вашей медсестры и увидела, как Мэри
Джеррард пишет свое завещание. Почему-то это меня рассмешило... Право, не знаю, что это со мной. Врач, по-прежнему не отводя от нее взгляда, поинтересовался:
– Вы еще долго пробудете здесь?
– Завтра уезжаю.
Тон у нее был сухой, и она протянула Лорду руку, явно желая положить конец неожиданной встрече. Тот задержал ее руку в своей и заговорил серьезно и настойчиво:
– Прошу вас, мисс Карлайл, скажите мне, о чем
вы думали только что, когда смеялись?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Игорь Моисеев, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, народный артист СССР