Чаепитие в Хантербери.

Хопкинс заявила:

– А я видела недавно ее фотографию в «Тэт-лер» – с подругой в Ньюмаркете.

– Она ведь очень известна в обществе, правда? – поинтересовалась О'Брайен. – И всегда так чудно одета. Вы думаете, она действительно красивая?

– Трудно сказать, ведь эти светские дамы так мажутся, что и не сообразишь, каковы они на самом деле. Я лично считаю, что по внешности она и в подметки не годится Мэри Джеррард.

О'Брайен поджала губы и чуть-чуть склонила голову набок.

– Тут вы, может, и правы, но Мэри не хватает стиля.

На это Хопкинс назидательно заметила:

– Были бы тряпки, стиль будет.

Восседая над чашками с ароматным напитком, женщины ближе придвинулись друг к другу. О'Брайен рассказывала:

– Странная вещь случилась сегодня ночью. Я, знаете, вошла часа в два, чтобы, как всегда, поудобнее устроить бедняжку, а она и не спит. Как только увидела меня, сразу заговорила: «Фотографию, дайте мне фотографию». Я, сами понимаете, отвечаю: «Конечно, миссис Уэлман, но, может, лучше подождать до утра?» А она все свое: «Нет, я должна взглянуть на нее сейчас». Тогда я спросила: «А где это фото? Вы ведь хотите одну из фотографий мистера Родерика?» Но она так странно сказала: «Кого? Родерика? Нет, Льюиса». А потом начала приподниматься на подушках, да с таким трудом... Я приподняла ее, она достала ключи из маленькой шкатулки, что стоит возле ее постели на столике, и велела мне открыть второй ящик конторки, а там и правда фотография, большая, в серебряной рамке. И такой, знаете, красивый мужчина! А через все фото написано «Льюис». Старомодное все, конечно, видно, он снимался много лет назад. Я принесла фотографию ей, и она смотрела на нее долго, долго. Потом вздохнула и оказала мне, чтобы я убрала ее назад. И, поверите ли, когда я обернулась, она уже спала, да так сладко, ровно младенец.

Думаете, это был ее муж? – с любопытством спросила Хопкинс. – Вовсе нет! Сегодня утром я мимоходом поинтересовалась у миссис Бишоп, как звали покойного мистера Уэлмана, и она сказала, что Генри.

Женщины обменялись взглядами. У Хопкинс был длинный нос, и сейчас кончик его слегка подергивался от приятного возбуждения. Она размышляла вслух:

– Льюис, Льюис... Что-то я не могу припомнить здесь таких.

– Ведь это было много лет назад, милочка, – напомнила ей другая.

– Верно, а я здесь недавно. И все-таки...

О'Брайен повторила мечтательно:

– Такой красивый мужчина. Похож, знаете, на

кавалерийского офицера.

Хопкинс прихлебывала свой чай.

– Это очень интересно.