— Не будем спорить. Я вам задал вопрос. Повторяю. Вы в течение последних дней передавали Лемешеву значительную сумму денег? Я не спрашиваю, сколько и за что. Передавали?
Орлов взглянул на Гурова удивленно.
— Допустим, — пробормотал Лебедев, — а какое это имеет значение?
— Ясно. Петр Николаевич, у меня просьба, отправьте гражданина отдыхать.
Когда конвой увел Лебедева, Орлов спросил:
— Лева, действительно, какое это имеет значение?
— Где Иван держит пистолет? В номере? Не верю. — Гуров прошелся по кабинету. — Камера хранения? Вряд ли, полагаю, в гостинице. Теперь деньги. Он получил от Лебедева тысяч двадцать — сорок и не будет их носить с собой. Петр Николаевич, у человека не может быть два тайника, значит, деньги и пистолет лежат вместе.
Орлов понял ход мыслей друга.
— Аналитик, — сказал Орлов.
— У меня есть и другие недостатки, — усмехнулся Гуров. — Ты о них недавно подробно высказался. Полагаешь, я прав?
— Скорее всего, — недовольным тоном ответил Орлов и, чтобы Гуров понял, что ход его рассуждений разгадан, продолжал: — Убийца, почувствовав опасность, может не пойти к тайнику за оружием, но бросить все деньги он не способен. А если возьмет одно, то обязательно прихватит и другое.
— Верно. Ты умница, Петр Николаевич, я тобой горжусь.
— Тон у тебя отвратительный, покровительственный.
— Ладно. — Гуров махнул рукой. — Что в результате мы имеем? Где они сейчас?
Орлов снял трубку, набрал номер, выслушал короткий доклад:
— Идут по Садовому в сторону Каланчевки. Видимо, ищут ресторан.
— Снимать наблюдение или оставить? Если он пойдет за деньгами и оружием, начнет проверяться — ребята могут засветиться.
— Мы не можем убийцу оставить без присмотра.
— Если он почует слежку, придется задерживать. Возьмем пустого, получим дырку от бублика.
— Я не сниму людей и не оставлю Крячко один на один с убийцей, — категорически заявил Орлов.
Во 2-м номере читайте о величайшем русском враче Сергее Петровиче Боткине, об удивительной судьбе государственного и военного деятеля Михаила Семеновича Воронцова, о жизни и творчестве писателя Ильи Григорьевича Эренбурга, окончание детектива Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Заволжские самородки
Светлая поэзия Николая Глазкова
Блиц-анкета «Смены»