— На работе не употребляю. Двадцать, говоришь? Дешево себя ценишь. Пятьдесят.
— А не поплохеет?
Один не собирался платить, второй и не думал о деньгах, но торговались серьезно и сошлись на тридцати тысячах.
— Лады, — подвел итог Крячко. — Далеко?
— Электричкой с Казанского минут тридцать, — ответил Иван.
«За городом, когда он будет вооружен, я могу с ним не справиться», — подумал Крячко. Ему стало нехорошо. До этого момента Станислав Крячко не знал, что такое страх.
— Ты подожди, — сказал Иван, — я смотаюсь к администратору, оплачу номер, чтобы мы могли выйти, не задерживаясь.
— Валяй, — ответил Крячко и взял со стола газету.
Иван вышел, майор взглянул на телефон: «Позвонить? А если он стоит в коридоре и услышит? Выглянуть из номера и проверить? Увидит, насторожится, и все пропало... Ехать с ним за город? Стрелок он отменный, а Гуров мне оружие брать не разрешил: «Пистолет мешает думать, сковывает». Профессор! А с голыми руками рядом с вооруженным убийцей я буду чувствовать себя раскованным и умным...»
У Ивана был ключ от буфета, расположенного на этаже. Снять заднюю панель холодильника, достать пистолет и деньги, привинтить панель на место — вся работа не более десяти минут. Он оттянул затвор, убедился, что патрон в стволе, снял предохранитель, опустил пистолет в правый карман брюк и вернулся в номер.
— На посошок и двинули! — сказал он весело, открыл шкаф, вынул чемодан, бросил его на кровать.
Крячко почувствовал, что убийца вернулся с оружием. Иван говорил и двигался иначе, стал свободнее, увереннее. Майор успокоился. Теперь все будет тип-топ. В номере Иван, конечно, стрелять не будет, на вокзале взять его несложно. Даже если ребята нас потеряли. Подгадаю момент, когда окажемся неподалеку от постового милиционера, правую руку сразу блокирую... Додумать Крячко не удалось. Убийца, собирая вещи и разные мелочи, оказавшись за спиной майора, вынул из кармана пистолет и ударил его рукояткой по затылку. Крячко обмяк, уронил голову на грудь.
Иван убрал пистолет. «Здесь его оставлять нельзя». Он взял майора за подбородок, тряхнул.
Крячко застонал, приоткрыл глаза.
— Долго жить будешь, — сказал Иван, хотел забрать удостоверение, вспомнил, что дверь не заперта, насвистывая, начал искать ключ, прикидывая, как сейчас заберет «ксиву», умоет содельника, отпоит коньячком и спокойно выведет на улицу. Пьяненький человек, оттого и ходит, пошатываясь. Все отлично, и не надо ехать куда-то в непогоду, грязь месить...
Крячко приподнялся в кресле и снова обмяк.
— Верно, дружище, отдыхай, — сказал Иван. — Это только в кино человека по башке железкой бьют, а он опосля подвиги совершает. А в жизни у нас головушка живая, ей больно, она кружится, ножки слабые, будтоне свои, абсолютно никаких команд не слушаются. Ты как, приятель? Слышишь меня?
Крячко вновь попытался встать, но безуспешно.
— Сиди. — Иван налил ему коньяку. — Сейчас выпьем и пойдем не торопясь.
Он впервые радовался, что не убил человека.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
С руководителем республиканской научно-исследовательской лаборатории медицинской демографии Минздрава РСФСР Михаилом Бедным беседует корреспондент «Смены» Ирина Лангуева
История Екатерины Можаевой и ее Антошки
Закон о повышения возрастного порога уголовной ответственности: гуманизм или безрассудство?