— О-о, аллах! — только и смог сказать старик и ударил себя сухим кулачком по голове...

Утром следующего дня старик Чыныке принес нам полмешка кукурузы. Как началась весна, маме с каждым днем становилось лучше, она уже начала ходить и кое-что делать по дому. Мы с братом спрятались в глубине двора и видели, как старый Чыныке плакал и просил у мамы прощения. Мама тоже плакала и почему-то утешала и жалела его. Потом, когда он ушел, она сказала нам, что дедушка Чыныке потерял на войне всех своих троих сыновей.

Несколько дней мы не ходили на ток.

А когда семенную пшеницу увезли, мы за целый день нашли в мусоре только два зернышка... Одно мама положила в суп, другое, завернув в платок, спрятала. «Пусть отец ваш попробует это зерно, когда вернется». Отец, отец, ты никогда не попробуешь его. Но это зернышко и сейчас, завернутое в чистый платок, висит в маленькой кожаной сумочке на стене в нашем доме. Оно — как наш амулет, отец. Мать постарела, сохраняя его для тебя. Мы с моим братом Буудайчи повзрослели, сохраняя его для тебя.

Я достаю одно из писем моего брата и читаю.

«Как соскучился я по моей родной земле! Дорогой брат, передай ей привет от меня. Передай привет широким полям, где зреет и наливается силой пшеница, высоким горам, дающим ей вдоволь воды, синему небу, откуда льет свои лучи наше солнце. Обнимаю и люблю тебя, родная земля!..»

Милый брат мой, Буудайчи! Серый воробышек, разгребающий мусор в поисках зернышка...

Кто родился и вырос в селе, кто всю жизнь связан с землей, тот совершенно по-особенному любит весну. Мне кажется, что только он способен по-настоящему ценить ее приход.

Долгими зимними днями и ночами мы ждем тебя, весна хлебороба, крестьянская весна.

И ты приходишь.

Сначала пробивается робкая зелень, и на склонах предгорий начинают то здесь, то там светиться маленькими огоньками подснежники. Но еще раньше в небе слышен голос жаворонков. И кажется, что именно они своим пением вызывают к жизни и траву, и первые полевые цветы, и первый весенний дождик — веселый, проливной. Воздух наполняется запахами трав и цветов, горы покрываются пестрым ковром, а с появлением белоснежных лебедей оживает и озеро. Нежные ивы по его берегам отзываются на легкое дуновение теплого ветерка. Далеко-далеко раздвигаются горизонты нашего края...

Ты помнишь эту пору, отец?

Поля оживают от шума работы. Ведь без него нет настоящей весны. Поля, луга, горы и даже озеро пахнут весенней землей. В нее — мягкую, теплую, пушистую землю — ложатся зерна, чтобы потом, пробившись нежным ростком к небу и солнцу, впитать в себя всю доброту этого мира и одарить людей, нежно и бережно заботящихся о них, тяжелым, налитым колосом. А в колосе зерна — как жемчуг!.. Ты помнишь это, отец?!

Жизнь нескончаема — как песня. Люди поют о своих печалях и радостях... Да, мертвые не могут петь, но за них — и о них! — поют живые. Жизнь продолжается.

Вот за околицей под теплым ветром волнуется желтое поле, желтое море. И слышится песня. Слова ее одновременно и древние, и новые: о жизни и смерти, о любви и ненависти, о счастье и горе, о добре и зле. Работают в поле люди. Работают и поют. И от этого меньше становится на земле черных мыслей, предательства, несчастий и зла. Вот какая сила у песни, которую поют люди, работающие на хлебном поле!.. Ты помнишь эту песню, отец?

Но прошло время посева, прошли времена поливов. Благословенная земля кланяется людям спелыми колосьями. Желтое поле перекликается с желтым солнцем. И под легким ветерком вместо прежнего зеленого «шу-шу-шу» поле зовет к себе людей твердым, сильным и блестящим звуком: «чис-чис-чис»... Золотым зерном отдает свою любовь к людям мать-земля.

И снова звучит песня — вечная песня на мелодии вечной, древней и юной земли, нашей Родины.

Я вспоминаю отца.

Ведь это твой праздник, отец! Ведь День урожая — великий праздник Человека-Крестьянина.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.