– Не надо, – тихо попросила Рут.

– Но хуже всего было не то, что лежало в подвале, а то, что по-прежнему оставалось в доме. Наверное, старик видел ее в каждой комнате, слышал ее каждую минуту в течение последних сорока лет своей жизни... видел во снах.

– Скорее всего, Дуглас убил Эмми после того, как убил Дойля, – предположил Пэт. – Иначе она бы уничтожила его. Мне даже кажется, что убийство возлюбленного произошло у нее на глазах.

– О да, Аманда видела, как произошло убийство, – уверенно кивнула Рут и неожиданно задрожала. – Энтони был убит у нее на глазах...Боже, разве вы не помните? Мы ведь слышали ее крики. Наверное, она точно так же кричала и той ночью...

– «Жив!», – повторила Сара. – Конечно, она имела в виду не себя. Она повторяла одно и то же слово после того, как увидела сраженного рукой ее отца Энтони Дойля. «Он не может быть мертв... он жив...»

– По крайней мере, хоть страдать ей пришлось недолго, – заметила Рут.

– Да недолго, всего лишь вечность, – хмуро пожал плечами Брюс. – Но у мертвых свой отсчет времени... Аманда никогда не переставала страдать. Как муха, попавшая в паутину к пауку, она попала в ту страшную ночь в сети времени. И не она одна. Кроме нее пленниками той ночи оказались ее отец и возлюбленный – убийца и его жертва.

– Может, первое убийство... я имею в виду убийство Дойля... произошло в результате несчастного случая? – предположила Рут. – Разве обязательно надо было убивать парня, чтобы помешать Эмми бежать с ним!

Брюс покачал головой.

– Большая часть навсегда останется нашими догадками, но вспомните собственные слова Аманды. Дойль был адъютантом генерала. Выполняя его приказ, он, наверное, случайно раскрыл заговор. Можете себе представить его чувства, когда он узнал, что старая крыса Кэмпбелл, запретивший ему переступать порог своего дома, является активным участником заговора и изменником! Разве Дойль мог рассчитывать на благосклонность девушки, если бы отправил ее отца на виселицу? Поэтому он и явился той роковой ночью, чтобы предупредить старика. Он приехал, наверное, с самыми лучшими намерениями, но явно недооценил ненависть Дугласа. Думаю, у бедняги Энтони даже не было возможности защитить свою жизнь...

– Но вы говорили, что дух его покоится в мире, – перебила Брюса Рут.

– Да, вероятно, так и есть. А вот душу Кэмпбелла ждала незавидная судьба – дорога прямиком в ад, что и произошло после пожара. По-моему, невозможно придумать более страшного ада, чем бесконечное повторение того, что и уничтожило его.

– А Эмми?

На лице Брюса появилось странное мягкое выражение, которое появлялось всякий раз при упоминании Аманды Кэмпбелл.

– Эмми... Он не отпустил ее ни при жизни, ни после смерти. И она... у нее было время перед смертью не только почувствовать весь ужас происшедшего, но и проникнуться ненавистью к отцу...

– Собственная дочь, – прошептала Рут. – Убить собственного ребенка – самый страшный из человеческих грехов...

– Нет. – Брюс отрицательно покачал головой. – Конечно, убийство Аманды было само по себе ужасным грехом, но не это самое страшное. Дугласа Кэмпбелла свело с ума не само убийство, а причина, толкнувшая его на такой поступок. Он убил Эмми не для того, чтобы не позволить ей рассказать об убийстве Энтони Дойля. Ни один отец, будучи в здравом уме, никогда не убьет собственного ребенка из-за этого. Он убил ее потому, что... – Брюс встретился взглядом с Макдугалом, и тот опустил голову. – Вы тоже почувствовали это?

– Почувствовал. Но понял, что это такое, только тогда, когда мы узнали всю историю. Ненасытное желание и отвратительная ненависть к этому желанию... Это здесь, где-то здесь... – Пэт взял старинную Библию, которую Рут принесла из подвала, и начал листать ее, пока не нашел нужное место. Он сидел и смотрел на строки, подчеркнутые темно-синими чернилами...теми самыми чернилами, с помощью которых Дуглас Кэмпбелл попытался вымарать имя дочери с родового генеалогического древа. – «А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».

Все слова были сказаны в тот день, но финальная сцена была сыграна только спустя несколько недель. Знаменитые дубы кладбища Святого Стивена поднимали свои голые ветки в небо, затянутое темно-серыми тучами, на фоне мрачной зелени сосен белели мраморные кресты и надгробия. Когда полетели первые хлопья снега, отец Бишко извинился и вошел внутрь. Остальные задержались перед простым надгробием, на котором были высечены два имени и две даты.

– Как ты узнал дату рождения Энтони? – спросила Рут и тут же сама ответила: – О... конечно, в военных архивах. Это просто поразительно – у них сохранились такие старые записи.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• 25
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.