— Я знаю, что грейфер этого стана имеет тенденцию выскакивать, — объяснял мне главный инженер Мустафин. — И такое действительно раньше случалось. Но мои ИТР признали стан исправным. А я не могу не верить моим ИТР.

Раз уж разговор поворачивается так, то приведем факт, который ни на суде, ни на профкоме не фигурировал. Акт-то подписан, да, видно, совесть все-таки была нечиста — прислали ремонтников. Какая-то несуразица получается — если стан исправен, то зачем же ремонтники? Впрочем, те, покрутив и так и этак, часа через три развели руками: «Грейфер надо поставить в положение...» — «В какое?!» — «Не знаем».

Не принял во внимание ни профком, ни суд и протокол собрания смены, которое постановило «ходатайствовать перед профкомом о восстановлении Гулевича на работе, считать, что отказался работать на неисправном стане правильно, хотя администрация считает стан исправным (комиссия недостаточно серьезно подошла к этому вопросу)».

Зато прогремел на суде другой документ: сделанная Фесиным выборка — сравнительный анализ работы Гулевича и его сменщика Соболева. Говоря научным языком, выборка несколько некорректна. Взяты отдельные дни самых лучших показателей Соболева и отдельные дни самых худших Гулевича. Сделаем выборку в таком случае и мы. Если уж так хочется считать в днях, то и сложим все рабочие дни 1986 года (до увольнения Гулевича) и разделим. Получается средняя выработка у Соболева — 112,7 процента, у Гулевича — 117,8. Не было у Гулевича в 1986 году месяца, в котором он выполнил бы норму меньше чем на 107,5 процента!

Много неожиданностей было для Володи Гулевича на суде. Именно здесь он узнал впервые, что года два назад появился на работе в нетрезвом виде. Основание для утверждения — докладная мастера. Акта медэкспертизы, конечно же, нет. Не были забыты и выговоры за травмы прошлых лет.

Сейчас Володя не работает. Негде. В поселке для него работы не оказалось.

— Как быть Гулевичу? — рассудительно спросил директор Владимиров. — Не так давно мы увольняли одного пьющего парня. Так он тоже вот так поскитался без работы да пришел ко мне в кабинет, поплакал, прощения попросил. И снова у нас работает...

Уехать Гулевичам некуда. Жилье держит. Да и куда им — с двумя маленькими детьми? Остается одно: добиваться восстановления на работе.

...Но дело не только в судьбе Гулевича. Задумаемся и о судьбе других рабочих завода. Реконструкция сталепроволочного цеха начнется только года через три-четыре. А до этого сколько травм будет получено? Ведь практически ни один стан в цехе не соответствует требованиям техники безопасности. Где гарантия, что в погоне за высокими процентами плана или желая проучить «строптивого», опять не пошлют кого-то работать на «головорез»?

В день моего отъезда из Вяртсиля с завода в больницу увезли молодого парня. Отлетевший кусок проволоки попал ему в глаз. Кто станет очередной жертвой директорских амбиций?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.