Верил ли он, что слово и легкая рука этой женщины принесут ему удачу на новом поприще, или просто захотел в ответственный момент поклониться удивительной матери?..

Вопрос любителям устного счета: сколько детей в семье, если внуков в ней в десять раз больше, чем правнуков — а пока их триста, а общее число тех и других равно числу детей?

Правильно, в семье этой три тысячи триста детей. Но годы идут, и семья растет. Поэтому писавшие в разное время об Антонине Павловне Хлебушкиной, директоре 1-го Комсомольского детского дома в Ташкенте, не повторяли друг друга в цифрах.

Да и суть, конечно же, не в них. Важней другое.

Это о воспитанниках можно сказать «нынешние», «бывшие». О своих детях, даже взрослых, так не скажешь, свои бывшими не бывают. В 42-м, только приняв детдом, Антонина Павловна привела сюда своего трехлетнего сынишку и показала: «Вот твои братья и сестренки». Так и рос Виталька детдомовским мальчиком, как все. И даже лучшей, чем у всех, одежки не покупала ему мать — у других же не было.

... — Ты что, сынуля, так кричишь? — останавливается в коридоре Антонина Павловна. Большеголовый первоклассник, всхлипывая, поднимается с пола:

— Чего он бьется?

Вижу, как обидчик выглядывает из-за двери, ловлю себя на желании догнать его, восстановить справедливость. Директор удерживает меня взглядом.

— Иди ко мне, — ласково зовет обиженного, — давай поговорим. Что же ты, сыночка, такой грязный? Костюмчик не бережешь. А носочки чего не надел? Испачкал? Ну, пойдем со мной, вместе постираем твои носочки...

Все просто. Те, дети войны и голодных послевоенных лет, и эти, нынешнего, благополучного вроде бы времени, — ее дети. Жившие некогда в этом доме и разлетевшиеся по Союзу, они все равно с ней. И не только памятью сердца, фотографиями под стеклом на огромном письменном столе, на стенах музейной комнаты. Старшие из них давно уже сами родители, а кто и внуками обзавелся, но как прежде идут со своими проблемами к маме Тоне. Звонят, пишут, прилетают на праздники — в одиночку и семьями. И очередной внук, родившийся где-нибудь на Дальнем Востоке, знает, что в Ташкенте живет у него бабушка и он непременно поедет к ней в гости. Сколько их уже гостило у бабушки на даче! Кто проездом, а кто и неделями пропадает тут: живут вместе с воспитанниками, купаются в бассейне, загорают, но и работают на детдомовской плантации наравне с другими. Чувствуют себя здесь как дома — и ждут новых каникул.

Подобные факты трогают, но у ревнителей всяческих инструкций они вызывают лишь недоумение. Когда в детдом нагрянула однажды комиссия с проверкой «по тревожному письму» и встретила на усадебном участке народную артистку республики, солистку ансамбля «Бахор» Тамару Юнусову, то... Какой вопрос пришел бы вам в голову в подобном случае? Какими судьбами к нам, Тамара Юнусовна? Или: как вам пляшется-танцуется?

— Почему посторонние на территории? — спросила проверяющая у директора.

— Да это же наша Тамарочка! — не без гордости произнесла Антонина Павловна, надеясь, что теперь-то «ее Тамарочку» узнают. — Она племянницу привела показать свой детский дом...

— Ну и что? Какое она сейчас-то имеет отношение?

Что тут ответишь? Как объяснишь? Разве расскажешь, что было тридцать лет назад? Как страшно было им, детдомовским девчушкам, возвращаться вечерами после танцкласса с другого конца города, как мальчишки поочередно ходили встречать своих «артисток», как повара-кормилицы — тетя Таня и Саодат-опа — неизменно поджидали их с подогретым ужином. Разве такое забудешь?

Но это все сейчас к делу не относится. Задача комиссии выяснить, не слишком ли часто заходят в детский дом его бывшие воспитанники. А если да, то зачем и как сие отражается на нынешних питомцах? Проще сказать, чего хотят все эти граждане — названная артистка, министр республиканского Минмонтаж-спецстроя Пулат Нугманов, директор автобазы Владимир Хлебушкин и прочие (только в Ташкенте сорок воспитанников детдома взяли себе фамилию Антонины Павловны)? Не пытаются ли они урвать для себя от завтрака Наташи или ужина Рамиза? И какое им всем сегодня-то дело до бывшего своего детского дома? Собственно, довольно бы и того, что сказала Тамара Юнусова: «Пусть у каждого есть квартира, но то свой дом, а этот — наш, родительский. Разрушь его, и мы сюда уже так не придем...»

Вот вам и средство избавиться от посторонних на территории: сломать прежнее здание и переехать в новое. Предлагался уже такой вариант, да жалко старого дома — слишком многое с ним связано. Строительство его — особая история, а следом тянется другая — о том, как нашего директора едва не исключили из партии...

В 1947 году была Антонина Павловна в Москве, искала подрядчиков на строительство. Всю войну детишки перебивались где придется. Да и после ютились в клубе, спали по двое-трое на одной кровати... Зашла и к знакомому по Ташкенту начальнику главка Военпром-строя Средней Азии Копейко. Посочувствовал Василий Яковлевич и вышел из кабинета на минуту, предупредив, чтоб не трогала телефон — прямой к самому министру. Но только хозяин за дверь, сняла Хлебушкина трубку именно с этого аппарата. Решительности ей было не занимать (еще комсомолкой довелось в тридцатые годы повоевать с басмачами в Таджикистане). Переборола страх и... напросилась к министру на прием.

— Ты и есть тот самый директор? — удивился министр, взглянув на Хлебушкину. — И как же ты с ними управляешься?

Выслушал Дыгай внимательно про то, как дрова зимой приходилось добывать и как платья меняла на лишний мешок картошки ребятишкам.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.