11 апреля 1880 года родился Михаил Михайлович Фокин

Родись наш сегодняшний герой в другое время, он стал бы абсолютной, непререкаемой звездой, возможно, единственным светилом балета своего поколения. Но ему довелось стать частью плеяды, которая сияла в России начала XX века, и оттого, вероятно, блеск его кажется чуть более тусклым – лишь потому, что рядом с ним находились светила не менее, а то и более яркие. Сегодня многие ценители балета хорошо помнят Дягилева, Нижинского, Павлову, и лишь на четвертом, а то и более дальнем месте в этом списке идет имя Михаила Фокина – танцовщика и балетмейстера. Между тем, он привнес в русский балет не меньше, а, возможно, и больше своих великих современников.

Родившийся в купеческой семье Миша Фокин имел минимальные шансы на то, чтобы стать частью балетного искусства. Его отец, купец и ресторатор Михаил Фокин, считал это занятие совершенно недостойным мужчины в принципе и своего сына в частности: «Не хочу, чтобы мой Мимочка был попрыгунчиком», - твердо заявлял он, надеясь, вероятно, что сын продолжит семейное дело.

Остальная часть семьи – мать, старшие братья и сестра – напротив, считали, что у Миши есть все данные для того, чтобы стать танцовщиком: мальчик  был длинноног, грациозен, обладал пластичностью и внимательно смотрел на мир темными, глубокими глазами.

Екатерина Андреевна, мама Миши, отважилась поступить наперекор мужу, и в 1889 году, когда сыну  исполнилось  9 лет, отвела его  в Петербургское театральное училище. Мальчика приняли, и в дальнейшем он учился мастерству у таких талантов,  как Николай Легат, Платон Карсавин и Павел Гердт. Воспитывали юное поколение здесь строго, внимание уделялось лишь профессиональной подготовке, юных учеников регулярно привлекали к большинству постановок Мариинского театра. Репетиции главенствовали в учебной программе, изучению же остальных предметов большого внимания не уделялось.

В училище выяснилось, что  помимо танцевальных  у Михаила есть еще множество талантов: он мог и играть на музыкальных инструментах, и рисовать. В музее Ленинградского хореографического училища сохранилось несколько живописных работ Фокина, выполненных в реалистической манере. Он принимал участие в различных музыкальных кружках, даже играл на балалайке в знаменитом в свое время оркестре народных инструментов  В.Андреева. Все это, впрочем, не мешало девятилетнему мальчишке становиться организатором всевозможных шалостей, к которым он охотно привлекал своих соучеников.

Впоследствии он вспоминал: «Поступив в школу, я слышал рассказ о том, как издевались старшие над маленькими, как вывешивали вновь принятых за окно на полотенцах. Слыхал я, как старшие заставляли новичков себе повиноваться, служить. Но в мое время уже ничего подобного не было».

Уже на второй год своей учебы Михаил стал участником детских танцев в балете «Спящая красавица», а еще через пару лет танцевал на премьерном показе балета «Щелкунчик». Вскоре он уже исполнил в этом балете главную роль.

По окончании училища в 1898 году  Фокин сразу был принят в труппу Мариинского театра, причем на место солиста, «пройдя мимо» привычного для выпускников кордебалета. Это произошло благодаря тому, что преподаватели еще в училище отмечали его успехи.  Через несколько лет участия в постановках Михаил превратился в Михаила Михайловича – стал преподавать классы в балетной школе – сначала у маленьких девочек, затем ему доверили и более старшие группы.

Ему все чаще казалось, что он может больше, чем просто танцевать и преподавать. Он видел себя постановщиком, человеком, который может изменить подход к балету, считавшийся тогда классическим. Он написал и подал в дирекцию театра план постановки балета «Дафнис и Хлоя», однако ответа не получил. Самолюбие его было оскорблено, но театр Фокин не покинул, остался в труппе. Он также составил записку, где изложил принципы, которые хотел бы использовать в постановках. Принципы эти были новаторскими: костюмы в балете должны быть связаны с сюжетом, артистки не могут всегда танцевать в одинаковых пачках; движения в постановке стоит соотносить с ее стилем, не следует использовать только классический танец, пластику можно придумывать; настроение музыкальных композиций должно сочетаться с эмоциональным насыщением балета. Сейчас это кажется очевидным, но тогда дирекция не ответила и на эту записку.

К 1904 году Фокина перевели в разряд первых танцовщиков, где он исполнял сольные партии в балетах «Спящая красавица», «Пахита», «Корсар», «Пробуждение Флоры» и других.

Возможность поставить, наконец, собственный спектакль пришла с другой стороны: он делал выпускную постановку своих учеников - балет «Ацис и Галатея», где смог частично осуществить свои идеи о танце, который должен составлять единое целое с музыкой и живописью. Для того  чтобы поставить этот спектакль, Фокин немало времени провел в архивах, изучая историю искусства и танца Древней Греции.

В том же году  в жизни Михаила Фокина произошло еще одно знаковое событие: он встретил Веру Антонову, свою  бывшую ученицу, которая стала его женой. Скорее как исключение в творческой среде, этот брак оказался счастливым и долговечным, Михаил и Вера прожили вместе всю жизнь, она помогала мужу во всех его начинаниях, стала для него настоящей опорой.

Для страны, как мы помним, 1905 год был неспокойным, и даже в такой далекой от политики сфере  как балет  настроения бурлили. Молодежь театра организовала оппозиционную группу и стала требовать от дирекции улучшения условий работы. Михаил Фокин тоже был в этой группе, и дирекция этого не одобрила: в театре его оставили с условием – не допускать до руководящей работы в балете.

Однако весной 1906 года все понемногу улеглось, и ему все же удалось поставить школьный спектакль «Сон в летнюю ночь» по комедии Шекспира. На постановку были приглашены критики и художники из объединения «Мир искусства», которые с интересом и уважением отнеслись к новому слову в балете. Коллективно «мирискусники» решили, что когда-нибудь Фокин станет глашатаем их мировоззрения в балете.

После следующей постановки, акта из еще не поставленного балета Антона Рубинштейна «Виноградная лоза», сделанной в рамках благотворительности, Фокин получил записку с восторженным отзывом от самого Петипа.

Сотрудничество с «Миром искусства» не заставило себя ждать. Возглавлявший его Александр Бенуа предложил Фокину совместно создать новый балет. Со своей стороны он готовил либретто и оформление, композитором стал молодой музыкант-новатор Николай Черепнин. Постановка называлась «Оживленный гобелен» и имела огромный успех.

Следующими совместными работами стали балет «Египетские ночи» на сюжет новеллы Теофиля Готье «Ночь в Египте» и новый вариант «Шопенианы». В этих постановках Фокин искал способ создания танцевально-симфонической сюиты, и, по мнению многих, ему этот способ найти удалось.

Наконец мастерство Фокина как балетмейстера признал и родной для него Мариинский театр. Дирекция поручила ему постановку «Египетских ночей» и «Шопенианы», а весной там же была показана «Эвника». Именно этот спектакль стал реформой в области сценического балетного костюма – внешность актеров стала более  образной и менее «балетной». Эти спектакли были оплачены, то есть Михаил Михайлович «официально» получил статус постановщика.

Для балерины Анны Павловой он поставил номер «Умирающий лебедь», который впоследствии стал ее визитной карточкой.  Постановка заняла всего одно утро – заболел партнер Павловой, и на вечернее выступление ей срочно нужен был сольный номер, которого у танцовщицы не было.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.