- Само собой, вас физически уничтожат. Устранят. Я правильно выразился?

- Ваш английский превосходен... Вы и моих людей устраните? Всех разом? Простите, не знал, что фон Варбург то же самое, что Люцифер.

Варбург, словно наткнувшись на стену, откачивается назад на каблуках. Я встаю и, в свою очередь, подхожу к нему. Запах крепкого одеколона окутывает меня и заставляет поморщиться.

- Полноте, Варбург, - говорю я. - Не делайте вид, что вы изумлены. Говоря о своих людях, я не сообщил вам ничего нового. Умоляю, солгите мне, что вы запамятовали о них до того мига, пока ваш покорный слуга не напомнил. Не так?

В этом разговоре, запутанном, как лабиринт, лишь один из нас догадывается, где выход. Тот, у кого длиннее шпагат и толще свеча, еще не гарантирован, что доберется до света. Другое дело, если в кармане у тебя лежит план ходов и переходов с красной линией, означающей кратчайший путь...

- Один вопрос, Одиссей. Ваш Центр знает, что вы встречаетесь со мной?

- Разумеется.

- Что было в ответной радиограмме?

- Нужен точный текст?

- Согласен на приблизительный.

- По смыслу: действуйте сообразно с обстановкой.

- Благодарю. Не смею спрашивать, когда вы получили ответ. Не задаю неуместных вопросов и по поводу частот, шифра и прочих тонкостей. Вы знаете, почему я вас благодарил?

- Так почему же? - говорю я, пытаясь сообразить, какую ловушку приготовил Варбург.

- В некотором роде, Одиссей, мы вернемся к теме нюансов. Вы же мастер их подмечать... Скажите, вас не учили в нежном возрасте, что ложь - порок и должен быть наказан? Запомните: в Берлине и его окрестностях вот уже полтора месяца как не зарегистрировано ни одной рации. Ни одной! Не думаю, чтобы это объяснялось ловкостью радистов; на пеленгаторных установках у нас и в армейских органах сидят выдающиеся мастера. У вас есть рация? Откуда? С собой вы ее не принесли, разве что в кармане брюк? Или нет? Или вы рассчитывали найти ее здесь, а оказалось, что расчет построен на песке? Поймите, Одиссей! Мои заботы о своем благополучии неотступны и круглосуточны. Я, как вы правильно заметили, обожаю свою благородную шкуру. Поэтому я ждал вас. Или вашего человека. Шелленберг разрешил мне знакомиться со сводками радиоперехвата, и я не пропустил ни одной, ибо это тоже входило в крут моих забот о себе... Но, может быть, вы солгали? Может быть, вы, имея рацию, пошли ко мне, не известив Центр?

- Вы сами все сказали...

- Ход, недостойный вас, Одиссей! Ни один уважающий себя работник разведки не выйдет на связь с агентом, не получив благословения Центра. Что же получается?

Варбург расстегивает клапан мундира и достает плоский портсигар. Аккуратно вставляет сигарету в мундштук. Пауза нужна ему, а не мне. Он создал ее намеренно, но отнюдь не с целью насладиться торжеством - глаза его ощупывают мое лицо, ищут и ждут.

- Бред, - говорю я быстро и щелкаю зажигалкой. - Прикуривайте и давайте закончим! Так что же, по - вашему, получается?

- Пустячок, но приятный. У вас нет связи, Одиссей. Очевидно, проникая в рейх, вы надеялись получить передатчик на месте. Однако что - то у вас не сработало. Или явки были горячие и вы не пошли на них, или встреча не состоялась по иным причинам, но так или иначе вы не имеете рации. Отсюда следует печальный для Стивенса вывод: вы не только без связи, но и один. Совершенно один, как перст.

Я вожусь с зажигалкой дольше, чем надо. Стена есть стена. Я умею считаться с фактами и, примерившись к высоте стены, понимаю, что мне ее не одолеть.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.