Ольга покрутила у виска пальцем, и это означало, что, несмотря на «самую умственную игру», у Главного Биллибонса с умственными способностями не все в порядке.

Ольга была на комбинате, когда «Буран» бросал на рейде якоря. И она увидела Геннадия, едва тот ступил на берег. Но она едва его узнала: у Геннадия отросла светловолосая окладистая бородка. Он стал как заурядный биллибонс - в этих своих сапогах, с бородой, обветренный. Он ничем теперь не отличался от других китобоев.

Ольга в смятении отступила, чтобы он ее не заметил. Но он заметил, подошел, дружелюбно протянул руку, будто не было между ними ничего такого, что омрачило бы эту встречу.

- Здорово, Оля. Как живешь?

- Ничего живу, - сказала Ольга.

Он помедлил, что-то соображая в уме.

- Зашла бы вечерком, а? Я ведь скучал по тебе. Правда, скучал...

Она смутилась: не ожидала, что он это скажет.

- Не знаю. - Ольга смотрела в сторону. - Зачем? Ни к чему ведь это.

Он переступил с ноги на ногу, тоскливо поджал губы.

- Ну, если ты так считаешь... А мне было бы приятно. Знаешь, в море я еще не бывал постольку. Меня порядком трепануло, травил до жвакогалса. Потехи было!

Ольга усмехнулась, хотя не было смешно. Он стал говорить, как завзятый мореман. Слова-то какие: жвакогалс, трепануло, травил...

Она не знала, как отнестись к нему - к его виду, лексикону, некоторой даже развязности. Все это могло оттолкнуть ее, потому что попахивало явной дешевкой, а на дешевку у нее был хороший нюх. Но она видела, что вместе с тем он стал сильнее - может, не физически, может, изменения, происшедшие в нем и с ним, вовсе не выражались только внешне.

Он стал другим, он стал мужественнее, а как и в силу чего именно, Ольга объяснить не могла. Достаточно было, что она это чувствовала.

Вечером она пошла к Геннадию, заглянула как бы мимоходом. Он обрадовался, и растерялся, и суетился вокруг стола, освобождая уголок от груды фотопленок, и бегал вокруг электроплитки, на которой что-то жарилось и аппетитно чадило.

Ольга впервые увидела, что, как и в столовой, как и в общежитиях, пол его комнаты тоже исколот, изодран шипами сапог.

Искоса наблюдая за Геннадием, она вдруг вполне для себя неожиданно отметила, что бородка ему, кажется, идет.

- Хочешь сердца кита? Горячее, с пылу, с жару, как раз со сковородки. - Геннадий, что-то вспомнив, тут же спохватился: - Или кофе со сгущенкой?...

Она бездумно сказала, не сообразив даже, как странно переменились их роли:

- Хочу.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.