А ведь он, наверное, мерил свою жизнь, ум и характер по Чарлзу Дарвину. Он, может, мечтал стать таким же. Но тогда он плохо начал. Он начал не с того конца.

Может, у нее не было права читать ему нотации. Сама-то она какой была? Не ошибалась и не падала? Никогда не пасовала? Да, но она все-таки женщина. Это ее не оправдывало, но позволяло требовать от мужчины, чтобы он был мужчиной.

И она проговорила безжалостно:

- Ненадолго же тебя хватило... юный Вертер! Ну что ж, оставайся, страдай.

Трудно было ожидать, что после такого разговора Геннадий попадется Ольге на глаза. Впрочем, говорили, что он опять ушел с китобоями. Она чувствовала: это надолго. Она знала: это хороший признак, это все-таки заявляет о себе характер... Конечно, Ольга была злой, казня Геннадия презрением. А чем бы еще смогла она его пронять? Презрение - оружие отточенное. Иногда оно глубоко ранит. Но если в человеке есть хоть гран гордости, хоть один гран...

В те дни по острову победно - от Кратерной бухты до мыса Морских Львов - шествовала Одри Хэпбёрн, изящная девушка с одухотворенным лицом статуи. Она была само врожденное лукавство. Она была Великой Женщиной и тонко давала это понять в любой роли, будь то Наташа Ростова из «Войны и мира» или изломанная принцесса Анна в «Римских каникулах».

Ольга ходила смотреть эти фильмы шесть раз: отчасти потому, что ей намекнули, будто у нее такой же, как у Хэпбёрн, разрез глаз, отчасти потому, что больше некуда было пойти.

В обществе этой актрисы Ольга отнюдь не скучала. Она забывала и размолвку с Геннадием. А если о чем жалела в эти дни, то разве об одном: на остров (вместе с Одри Хэпбёрн) завезли продукты в достаточно разнообразном ассортименте, а вдобавок какой-то глупый китобоец сообщил по радио на капитанском часе, что имеет на борту пяток лишних мешков свежей капусты. Не нужна ли, мол, комбинату капусточка? Какой глупец! Ему, что же, невдомек, что на острове сей фрукт, увы, не произрастает?!

А, кроме того, приводили кондиционных китов. Ольга каждый день ходила на слип, и ей давали самые сочные, самые свежие куски китятины - сколько ей хотелось, как при коммунизме.

В столовой она делала роскошные котлеты с чесноком и сушеным луком.

В общем, питание наладилось, жить стало веселей. Ольга жалела, что Геннадий болтается где-то там в море. У нее, видно, в крови было желание за кем-то ухаживать, о ком-то заботиться. У нее это, видно, было в крови...

Может, потому-то - и только потому - она зачастила в общежитие китообработчиков, чтобы быть в курсе, как там на промысле и где бороздит море китобоец «Буран», на котором находился Геннадий.

«Буран» ушел на север Курил и обслуживал теперь другой китокомбинат. Но в последние дни он стал перемещаться к югу...

Как-то Главный Биллибонс, яростно стукнув по столу костью домино, на секунду повернулся к Ольге и подмигнул:

- Завтра, слышь, приходит «Буран», на капитанском часе узнал. Уж ты встретишь дружка свово милово. - Он явно дурачился. - Свово разлюбезново Генку...

Ольга посмотрела на него, как на больного.

- Ты бы стучал меньше по столу, головой больше бы думал.

- А «козел» после перетягивания каната - самая умственная игра, - съязвил он. - Так что можешь не переживать за мою голову.

- И пил бы поменьше.

- Ну, не скажи... Без питья на Курилах никак невозможно. Курилы, дорогуша, - край вулканов и камней, проспиртованных людей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.