1. Тракт в «страну изгнания»

У заставы Ильича, рядом с трамвайной остановкой, стоит старый, вросший в землю каменный столб. Обшарпанный ветрами и дождями, он вызывает недоумение молодых москвичей: что могла бы означать эта древность, уцелевшая после реконструкции площади? И только старые гужоновские рабочие помнят, что столб служил опорой для двуглавого чугунного орла, а рядом с ним стояла полосатая будка полицейского: отсюда начиналась знаменитая «Владимирка» - первая верста пути на каторгу и в ссылку, в далекую, глухую Сибирь.

В 1917 году жители заставы кувалдами сбили эмблему самодержавия, сожгли будку полицейского. Уцелела только тумба верстового столба. Ныне отсюда начинается шоссе Энтузиастов - так названа «Владимирка» в честь тех, кто некогда начинал тут кандальный путь ради светлого будущего.

Владимирский тракт! Вступая на территорию другой губернии, он принимал ее имя и назывался Челябинским, Тобольским, Иркутским, Якутским... Но то были только звенья одного нескончаемого сибирского каторжного пути, который пролегал по российским просторам, пересекал Уральский хребет, тянулся сибирской равниной, вился в тайге, теряясь где - то в необъятных снежных просторах.

Каторжный тракт существовал с незапамятных времен. По нему шли на каторгу и в ссылку сподвижники Степана Разина и Емельяна Пугачева, участники многочисленных крестьянских бунтов и народных волнений, декабристы, петрашевцы, народники и, наконец, большевики - пролетарские революционеры, чьим /идейным знаменем стал марксизм.

Среди многих поколений ссыльных, поднимавших пыль на каторжном пути, были дерзкие бунтари и мечтатели, великие мыслители и писатели - Радищев, Петрашевский, Достоевский, Чернышевский... Этим путем следовали в сибирскую ссылку вожди и организаторы пролетарского революционного движения Ф. Э. Дзержинский, В. М. Молотов, С. М. Киров, В. В. Куйбышев, Г. К. Орджоникидзе, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, М. В. Фрунзе, Е. М. Ярославский.

В 1897 году в далекое сибирское село Шушенское был сослан Владимир Ильич Ленин.

... Дик и суров был путь ссыльных. От этапа до этапа, от острога до острога - полосатые будки да верстовые столбы... Болота, тайга, степи, снова болота... И «ад всем этим унылым пространством немолчный звон кандалов да окрики конвойных:

- Эй, поспешай!

Облаченные в серые арестантские халаты, закованные в цепи, «государевы преступники секретные» месяцами брели до «мест назначения» - Минусинской долины или дебрей Нарымской тайги, «страны Иркутской» или мертвой Туруханской тундры, диких степей Забайкалья или полуночного края снежной Якутии.

То были те самые места, что в России назывались «тартарары»: глушь, дичь, безмолвие. Тут счет времени шел не днями, а годами. Сосланные оказывались как бы заживо погребенными. Горные хребты и непроходимые таежные дебри отделяли их от культурных центров, от революционно настроенных масс рабочих. Это была тюрьма без решеток и замков, весь ужас которой крылся в обречении мысли на бездействие.

Только за шестьдесят лет - с 1825 по 1885 год - в Сибирь «по указу его императорского величества» было сослано 773 тысячи человек, а с конца XIX века ежегодно ссылалось до 20 тысяч революционеров.

Дореволюционную Сибирь называли «страной изгнания». Громадные ее пространства - двенадцать миллионов квадратных километров, сказочные богатства недр, лесов и рек были мало исследованы и почти не использовались. Царские чиновники и хищные купцы хозяйничали в этом краю бесконтрольно, грабили сибирских крестьян и «инородцев», выкачивали из Сибири золото, пушнину, сырье, хлеб... Бедна была Сибирь фабриками и заводами. Все сюда ввозилось - от гвоздя до чайной чашки. Свою, местную промышленность составляли преимущественно салотопни и пимокатни, свечные и мыловаренные заводишки.

Такой была «страна изгнания». В дебрях ее самодержавие пыталось похоронить человеческую мечту о лучшей доле, мысль о революции. Отправляя противников деспотизма в «тартарары», царские чиновники надеялись. что заживо погребенные в «белоснежных усыпальницах» Сибири не вернутся на прежний путь: расстояние и годы убьют в них способность мыслить, сломят энергию, усмирят и образумят «бунтарей».

Но революционная мысль не угасала. Она жила, растопляя теплом своим снега, помогая преодолевать страшные невзгоды изгнания.

Минуя полицейских и чиновников, губернаторов и правителей, к декабристам на каторгу дошло послание Пушкина:

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье,

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.