Испытание

На станции Павел Рагойша подошел к буфетной стойке, опрокинул в рот рюмку водки, постучал пальцем по донышку и, нюхая сморщенный кружочек колбасы, молодцевато поглядел по сторонам, как бы говоря: «А почему мне и не потешить свою стариковскую душу?»

За окнами засипел тормозами подошедший поезд, и Рагойша поспешил на перрон, на ходу разглаживая усы.

Из вагонов выходили женщины с покупками, пограничники в фуражках с зелеными околышами, колхозные счетоводы с клеенчатыми портфелями. «Не тот, не тот», - твердил Рагойша, бегая глазами. Наконец, появился человек с толстым двойным портфелем и чемоданом. «Он», - сразу же решил Рагойша, видя, как приезжий с нерешительностью нового человека оглядывается по сторонам.

- Из центра? - опросил Рагойша. - По земельной части?

Приезжий вздрогнул от неожиданности:

- Лошадь из «Красной нивы»? Значит, телеграмма дошла?

Но Рагойша, взяв из рук землемера чемодан, уже с излишне важным видом расталкивал толпу.

Подсаживая землемера на тележку, Рагойша пристальней вгляделся в его испитое лицо, которое сначала показалось ему знакомым. «Нет, таких не доводилось видеть», - сказал он про себя, стаскивая с рыжего коня вышитую попону. Привычно хлопнув лошадь по крупу, он взял вожжи и, вспрыгивая бочком на грядку тележки, бойко щелкнул языком.

Рыжий жеребец оторопело присел на задние ноги и с места пошел вприскок, ёкая селезенкой.

- Но, но! Шали! - гаркнул Рагойша, передергивая вожжи.

Жеребец перешел в рысь.

Прижав натянутые вожжи ногой, Павел стал раскручивать вышитый кисет.

Землемер сидел, свесив ноги и склонясь грудью к коленям.

- Здешний край был больше господский. Не доводилось слышать? - степенно приступил Рагойша.

- Не доводилось, а что?

- Ай, богато жили, - продолжал кучер оживляясь. - Вот, к примеру, хоть бы те господа, где наш колхоз. Какое было богатство, какие кони!

Рагойша кивнул на жеребца.

- Его вот мать ходила в корню. Зверь - до чего была резва!... На праздники звали полковой оркестр. 30 играют - 30 отдыхают. Ай - яй - яй!... А какие были кушанья! - и старик причмокивал губами, точно и доныне у него слюнки текли.

Дорога была пустынна. Лишь изредка встречались пешеходы, с сосредоточенными лицами шагавшие по обочинам дороги, между деревьев. Некоторые прикуривали у Рагойши и к слову спрашивали, кого он везет и откуда, а двое или трое проверили у пассажира документы: жизнь вблизи границы воспитывает подозрительность.

Рагойша тем временем разжигал новую трубку и, поглаживая сивые усы, возобновлял рассказ: