Испытание

С Крушинский| опубликовано в номере №279, март 1936
  • В закладки
  • Вставить в блог

- А то, бывало, едет старый пан. Хай с неба каменья падают - давай лошадей на станцию! Сажаю на коней хлопцев с факелами, и ай, что было! Пока доскачешь, - колеса к осям припекаются!

- Все - таки вспоминается старое? - спросил землемер, видя, что старик ждет, чтобы он подал голос.

- Господи, a как же! Вы простите меня, старика, не знаю, как ваша фамилия...

- Еремеев.

- Вы меня простите, товарищ Еремеев, мне на старое обижаться не приходится. Не кулак я, нет, вы не думайте. Кучер и - кучер. Но я от господ повидал и хорошее. Вот я вас везу, вы и папироской меня не угостите, потому что вы сами против господ бедный человек. А у них был капитал. На другого угодишь - он тебе серебряный целковый на чай. Вот как!

Так разговаривая, они проехали сумеречный сосновый бор и оказались на светлой поляне. Впереди открылись узкая, придавленная тучами, огненная полоска заката, позлащенные вершины дубов и под дубами - барский замок, весь синий, весь как бы отлитый изо льда, с колоннами, обвитыми плющем, уже почерневшим от холода... Между тем путники приближались к другому старому замку, стоявшему по эту сторону лесистой пади.

Замки эти были и похожи друг на друга и в то же время совершенно различны. Ближний замок стоял как бы не на своем месте. Силосная башня возвышалась рядом с ним, заслоняя балкон. Парк был оттеснен кирпичными постройками, отчего самый замок излишне выдвинулся вперед.

Видно было, что окружающее здесь не прилажено было к замку, как за лесистой падью, а жило и росло самостоятельно.

- Граница? - Воскликнул землеустроитель.

- Оце и буде граница, - подтвердил возчик, всегда в торжественные минуты переходивший на украинский язык. - Треба поправить сбрую, бо в нас строгое руководство.

Он остановил лошадь и спрыгнул на землю, бросив при этом взгляд на оживившееся лицо землемера.

- Господи! Барин! - воскликнул Рагойша оторопело. Голос его не выражал ни радости, ни испуга, но лишь безграничное удивление.

- Боже ж мий, який вы стали! Ой, який!

Седок соскочил на землю, шагнул к старику и - весь подобранный, готовый ко всему, усталости как не бывало, правая рука в кармане - метнул взглядом по сторонам. И тут же вдруг потупился и тихо, но внятно, не ослабляя травой руки, проговорил:

- Побежишь доносить?

- На вас? Боже ж мий! Пассажир еще раз метнул взглядом и, снова приняв усталый вид, медлительно взобрался на грядку.

- Что ж, поправляй сбрую.

Рагойша непослушными пальцами поправил шлею на запотевшем жеребце и, отяжелевший, с трудом забрался на тележку.

Он смотрел на барина с удивлением и лаской, как смотрят близкие на человека, перенесшего тяжелую болезнь. Теперь вот Рагойша не узнал бы панича Владислава. Но минуту назад, когда тот весь устремился к этому угасающему горизонту, в лице его появилось что - то властное, потомственное, отцовское, и Рагойша даже не подумал о там, что может ошибиться.

Не глядя на кучера, как бы самому себе, очень торопливо пассажир заговорил:

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

В честь десятого

Из дневника комсорга команды, совершившей лыжный переход Москва - Тюмень - Тобольск