– Ольга Ростиславна умерла? – воскликнул Антонов. – Вот так-так! А я, понимаешь, школьников в автобусе сейчас увидел и про нее вспомнил. Совсем она старенькой показалась мне в прошлый раз!

– В прошлый раз! – насмешливо сказал Саша. – Когда ты был-то у нас в прошлый раз?! Уж поди лет десять прошло! Она тогда еще молоденькая была!

– Вот так-так! – повторил огорченно Алексей Николаевич, и больше про Ольгу Ростиславовну они до вечера не сказали ни слова.

...В детстве Алексей Николаевич не любил Ольгу Ростиславовну. Может быть, это пошло с первой встречи?

Они сидели тогда на кухне, пили чай. Большое окно выходило прямо на запад, и вечернее солнце заливало кухню красноватым, ласковым светом, играло на пузатых боках самовара, начищенного бузиной с речным песком.

По дороге – так бывало почти всегда во время чаепитий, – пастух гнал домой стадо. Алеша с братом внимательно следили, какая корова пойдёт по деревне первой. Если красная – погода назавтра будет хорошая, красная с белым – так себе, черная – дождь зарядит на целые сутки. Каждый вечер они затевали эту игру, и выигравший получал десяток фантиков.

Дверь растворилась, и в кухню вошла пожилая, крупная женщина. Она остановилась на пороге и, прикрыв ладонью глаза от солнца, поздоровалась.

– Здравствуйте, Ольга Ростиславовна! – приветливо сказала тетка и, вскочив из-за стола, суетясь, стала доставать из буфета чайный прибор, тарелки.

Ольга Ростиславовна не спеша повесила на вешалку свою похожую на панамку шляпу. Сколько потом ни встречал ее Алексей Николаевич, учительница всегда ходила в такой шляпке-панамке. И зимой и летом...

– Ну что, Александр, еще не всю рыбу в Оредеже выловил? – усевшись за стол, спросила Ольга Ростиславовна Алешиного брата. – Смотри, за тобой еще уха для класса. Помнишь свое обещание?

– Не клюет! Вот в августе...

– В августе, так в августе. Только не забудь. Уха чтоб была по всем правилам! Она тут же, как показалось Антонову, потеряла всякий интерес к Саше и, обернувшись к Дарье Филипповне, с довольной улыбкой смотрела, как та подкладывает в блюдечко сочные, тяжелые соты, наливает крепкий, почти черный чай.

– Ну, удружила, Дарьюшка. Чай с медом для меня – королевское лакомство.

– Кушайте, Ольга Ростиславна. Медок-то свой, только вчера снимали. А чай цейлонский. Племянник из города привез, – она кивнула на Алексея.

– Панин сын? – она пристально посмотрела на Антонова, и он прочел в ее взгляде скрытую жалость. А жалости, даже скрытой, Алеша не переносил. Тяжело болел его отец, и все наперебой жалели Антонова, ничуть не заботясь о том, приятна ли ему эта жалость. Он был все время насторожен и, почувствовав, что его начинают жалеть, замыкался.

Тетка с учительницей заговорили о видах на урожай, о том, что год очень удачный, травы уродились густые, а рожь уже вымахала в рост человека.

– Наша учителка, – шепнул Антонову брат.

Алеша не очень-то прислушивался к их разговору и насторожился только тогда, когда Ольга Ростиславовна обратилась к дяде, молча и сосредоточенно пившему чай.

– Ты, Николай, похоже, сильно озабочен? – Не дожидаясь ответа, она покачала головой: – Знаю, знаю... Все о председательстве думаешь?

Николай Иванович насупился, а тетка, поставив на стол блюдце, так и впилась взглядом в Ольгу Ростиславовну.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.