– Неужели даже такое простое и общепризнанное объяснение судьбы клюквы оказалось «развесистой клюквой»? Если не возражаете, мы обязательно вернемся к вопросу о болотах и клюкве несколько позже, когда перейдем к исследованию конкретных «болевых точек» безбрежной водной темы. А пока мне хотелось бы уточнить одну смущающую деталь. Ваше министерство отвечает одновременно и за мелиорацию и за водное хозяйство, то есть, с одной стороны, является как бы водопользователем, с другой – водоохранителем. Не мешает работе такая двуединость функций? Будем откровенны, когда водоохранитель и водопользователь работают под одной крышей, у первого всегда может возникнуть искушение простить кое-какие прегрешения второго.

– Это еще одно из заблуждений, с которым постоянно приходится сталкиваться.

Мелиораторы не являются водопользователями. Мелиорация – в переводе с латинского «улучшение». Так что наше дело – улучшение земель с неблагоприятными водным и воздушным режимами, химическими и физическими свойствами, подверженных вредному механическому действию воды. Осушение, орошение, химические, культурно-технические мелиорации – все эти разные виды проводимых нами мероприятий имеют только одну цель: создать условия для устойчивых урожаев, превратить бесплодные почвы в плодородные, ввести в хозяйственный оборот неиспользуемые земли.

Любопытна мировая тенденция в этой области. В 1900 году на всем земном шаре орошалось 40 миллионов гектаров, через пятьдесят лет – 120. А ныне орошается уже 265 миллионов гектаров, что составляет 17 процентов от общей площади имеющихся в мире сельскохозяйственных угодий – пашни и насаждений. Но эти 17 процентов кормят половину человечества.

Исключительно значение мелиорации в нашей стране. Климат у нас суровый. Почти половина территории страны лежит в зоне вечной мерзлоты, три четверти охлаждается зимой до 40 и более градусов мороза. Холодные массы воздуха, имеющие низкую влажность, могут беспрепятственно распространяться далеко на юг, прогреваясь, они оттягивают влагу с полей, что ведет к засухам. Три четверти наших сельхозугодий находятся в засушливой зоне или в зоне неустойчивого увлажнения. Пятая часть. наоборот, страдает от переувлажнения.

Мелиорация – дело дорогостоящее. Только в текущем пятилетии на комплекс мелиоративных мероприятий будет израсходовано около сорока миллиардов рублей. Но обойтись без этих трат уже невозможно. Благо, что они окупаются сторицей.

Обратимся к статистике. За последние пятнадцать лет валовая продукция нашего земледелия постепенно росла. Пусть не так быстро, как нам хотелось бы, но тем не менее увеличивалась. Суммарная стоимость этого прироста за 1966 – 1981 годы составила 82,2 миллиарда рублей. Причем 68,9 миллиарда рублей (83,8 процента) дали мелиорированные земли. Что особенно интересно: в неблагоприятные по погодным условиям годы продуктивность немелиорированных земель резко падала, мелиорированные же продолжали, несмотря ни на что, давать устойчивые урожаи. В прошлом, крайне засушливом году, например, немелиорированные земли дали продукции на 2,9 миллиарда рублей меньше, чем в 1966-м, а мелиорированные – на 8,6 миллиарда рублей больше. Разумеется, надо учитывать, что за эти пятнадцать лет выросла их площадь с 15,5 до 30,7 миллиона гектаров. Надо понять и другое: сейчас, улучшенные трудом человека, наши поля дают более трети всей продукции земледелия, а орошаемый гектар по урожайности равен шести богарным.

Именно поэтому Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР товарищ Леонид Ильич Брежнев сказал, что в широком развитии мелиорации – будущее нашего сельского хозяйства.

Продовольственная программа СССР, одобренная в мае нынешнего года Пленумом ЦК КПСС, предусматривает дальнейшее повышение роли мелиорации в увеличении производства сельскохозяйственной продукции. Площади орошаемых земель намечено довести к 1990 году до 23 – 25 миллионов гектаров, осушенных – до 18 – 19 миллионов. Предусмотрено создать в районах орошаемого земледелия зоны гарантированного производства зерна, особенно кукурузы. Валовой сбор должен достигнуть здесь 20 – 22 миллионов тонн, в том числе риса – 3,3 – 3,5 миллиона тонн.

Надеемся, что наше пространное отступление о роли и месте мелиорации в народном хозяйстве страны косвенно ответило и на ваш вопрос: мелиораторы не являются водопользователями, поэтому просто невозможны и всякие внутриведомственные «нюансы» на этой почве. Мы не используем землю, а только готовим ее к будущим высоким урожаям. обеспечиваем водоподачу. Обрабатывают улучшенные нами угодья труженики сельского хозяйства, они-то и есть земле- и водопользователи.

Таким образом, хотя наша отрасль непосредственно не производит сельхозпродукцию, значение ее в таком производстве огромно. Поэтому-то вполне правомерно считать ее важнейшей частью агропромышленного комплекса.

Вместе с тем мы единственное в стране ведомство, которое осуществляет контроль за рациональным использованием водных ресурсов. В этом деле мы как бы поставлены над всеми отраслями-водопользователями и защищаем интересы народного хозяйства в целом. Такое положение обязывает быть строгим и принципиальным судьей всяких нарушений, справедливым и беспристрастным распределителем воды между заинтересованными в ней сторонами. Тем не менее приоритет в водопотреблении после питьевого водоснабжения должен отдаваться сельскому хозяйству, так как оно самое уязвимое из всех отраслей. Недополучит воду промышленность – завтра или через неделю, месяц можно наверстать то, что не удалось выработать сегодня. А вот не подал в нужный день воду хлопку – не надейся на хороший урожай, потерян годовой труд.

– Достоинства мелиорации бесспорны, но как быть с ее негативными последствиями, которые тоже очевидны? Чем объяснить, что в ряде случаев вместо ожидаемых высоких доходов она приносит большие убытки, не улучшает, а обезображивает земли?

– Эта тема требует значительных уточнений.

Мелиорация – такой мощный фактор человеческого воздействия на природную среду, что, пожалуй, нет второго, равного ему в этом. Его влияние на экосистему неоднозначно, имеет «плюсы» и «минусы».

Например, орошаемое земледелие дает колоссальный экономический эффект. Но...

Накапливая воду, подавая ее на поля, мы, к сожалению, не можем избежать потерь драгоценной влаги. Она фильтруется из водохранилищ, каналов, оросительных систем.

Нельзя добиться, чтобы вода при поливе находилась только в корнеобитаемом слое почвы. Какая-то ее часть обязательно проникнет в грунтовые воды, что поднимет их уровень, а это может привести к заболачиванию, засолению угодий, безвозвратной потере земли. Чтобы избежать неприятностей, нужно, с одной стороны, подать воду на поля, с другой – с помощью дренажа отвести ее оттуда. А это дополнительные расходы.

Еще пример. Пик естественного стока наших рек приходится на паводковый период. Если воду в это время не задержать, не накопить, то в межень многие отрасли народного хозяйства окажутся на голодном пайке, а в некоторых производство вообще должно будет прекратиться. Выход один: создавать искусственные водохранилища. Сейчас наша страна имеет около трех тысяч крупных водохранилищ с общей емкостью более тысячи кубокилометров воды...

– Приблизительно четыре стока Волги, или три годовых потребности в воде всего нашего народного хозяйства?..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.