– Самое впечатляющее? Это когда возвращаешься с трассы, в Надым, к жене...

И поделом мне. Что еще мог сказать залетному журналисту серьезный человек Алексей Глебов, сварщик-потолочник шестого разряда, личное клеймо – «15»?!

Хроника ночных смен

Записки монтажника

...Через два стыка обнаружилось, что труба все ближе к ближе к траншее. Глядишь, скоро с той стороны ни мне подойти для центровки (я уже помогаю Прозорову), ни Лешке Глебову, чтобы гнать шов.

Прозоров посмотрел на это дело, подергал, как всегда, себя за бороду и сказал:

– Сейчас мы ее голубушку, оттаскивать будем. Но это дело опасное.

– Почему? – спросил я спокойно-небрежно, пнув трубу валенком.

– Увидишь. А пока, парень, пролети вдоль колонны, скажи ребятам, чтоб кончали варить и тикали от трубы куда глаза глядят. Но без паники.

Никто, конечно, «тикать» не стал, а все пошли в бытовку травить анекдоты и разнообразные трассовые истории.

Процесс оттаскивания трубы от траншеи оказался простым по технике исполнения, но очень напряженным ввиду неопределенности поведения самой трубы.

Вывесил наш «трубач» Олег Золотухин на своем трубоукладчике «35 – 60» эту громадину, а сам с Прозорова глаз не спускает. Тот помедлил секунду-другую и показал: влево. Стоп! Еще чуть левее... стоп! Майна! Олег опустил. Гора снега под трубой превратилась в лепешку, и мне показалось, что она так и останется лежать – эта махина. Но с каким-то дурным, тяжелым скрипом труба вернулась на прежнее место – к траншее.

Трижды Прозоров испытывал судьбу и фортуну. И на четвертый труба легла как влитая. Бригадир сам полез снимать строп, а меня послал к ребятам кричать отбой, что я и проделал. Сварщики молча кивнули, загасили окурки и пошли как ни в чем не бывало к трубе, снова варить свои швы.

...Зафиксировали очередной стык, накинули горелку, подожгли – и опять заполыхало синее, но уже с оранжевым: значит, в булите не газ, а конденсат. Олег Золотухин не выдержал, вылез из своей кабины, прибежал к нам – все-таки какой-никакой, а огонь. Как он там, бедняга, выдерживает, ведь кабина – одно название, по сути – ограждение из четырех трубок, открыт наш машинист всем ветрам и минусам. А трубоукладчик-то рассчитан на северные морозы, вот только не учли конструкторы, что наши ребята не белые медведи и не песцы...

...А бригадир наш Прозоров о чем-то задумался. Облокотился на ступеньку энергоблока, пламя на каштановой бороде играет, а глаза, ну такие мечтательные, будто берег Крыма под локтем.

– Знаешь, – сказал он, поймав мой взгляд, – вот сколько ни работаю на трубе, скольких огней ни навидался, сколько сварки ни нахватался, а все равно нет лучше живого огня. Ведь нет, а? Как считаешь?

– Определенно, – говорю. – Это в нас древнее, первородное...

– Ага, – добавил Олег. – от Дарвина еще идет.

...Утром после смены – красноглазые, но довольные – ввалились в столовую и сели за стол вчетвером: бригадир, Олег, Лешка Глебов и я. Взяли всего по два: на морозе расход энергии большой. И только принялись за компот, как пришел непривычно хмурый прораб Ластовец. Оглядел он нас со своей колокольни и говорит Олегу:

– Золотухин, надо выйти еще в одну смену. Заменить тебя некем. Как?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.