В бригаду Прозорова я мечтал попасть сам.

Прозоров

СУ-41 он нашел не сразу. Да и не мудрено, в лабиринте вагончиков, бочек, строений барачного типа его специализированное управление мало чем отличалось от себе подобных – одноэтажка в одноэтажном городе.

К удивлению Прозорова, вопросами кадров занимался сам начальник управления Кондырев. Вернее, позже он понял, что одновременно с приемом на работу происходит формирование рабочих подразделений, комплектуются производственные звенья, осуществляется расстановка сил. Да это и понятно, не случайно в газетном объявлении о приеме на работу управление было названо вновь организованным в условиях Крайнего Севера.

В кабинете, кроме начальника, были еще двое. Как понял Прозоров, главный инженер и секретарь партбюро. Все трое – в полушубках: за окном ухало и свистело, начинался буран.

– Прозоров Владимир Иванович... – медленно произнес начальник, листая трудовую книжку. – 1943 года рождения... Электросварщик, потолочник, шестой разряд... На трубе – с 62-го... То есть... четырнадцать лет. Так?

Прозоров кивнул.

– «Бухара – Урал»? Последовал кивок.

– «Средняя Азия – Центр»?

– Да. – И Прозоров вдруг подумал, что в трудовой книжке этих названий нет. Есть только цифры – номера управлений, трестов... Неужели начальник... Но начальник развеял его сомнения сам.

– Мангышлак... – с какой-то раздумчивой нежностью произнес он и улыбнулся широко и открыто.

...Нет-нет, на Мангышлаке они не встречались. Хотя оба прекрасно понимали, что пути их могли пересекаться десятки раз – мало ли что порой выкидывает капризная звезда трассовиков! Но уже одна эта сопричастность начальника к давнему общему делу (по виду они были ровесники) вызвала в душе Прозорова вспышку симпатии к этому, в общем, не слишком приветливому человеку.

И вспомнилось Володе Прозорову, как не так уж много лет тому назад пришел он в одно из строительных управлений города Грозного. В кадрах спросили документы, и он гордо выложил на стол старый, потертый отцовский бумажник огромных размеров, в недрах которого утонули всего лишь два документа – новенький, еще остро пахнущий типографской краской паспорт и комсомольская путевка. Его оформили учеником плотника. И он стал плотником. Но разве дерево может сравниться с металлом?! Особенно в глазах тех, кто бредил огнями сварки на трассе. И он снова стал учеником, но уже слесаря-монтажника. Тот, кто работал монтажником, знает особенности этой профессии: она складывается из многих других – ты и такелажник, и кузнец, и моторист, и грузчик... 8 общем, и швец и жнец... И немного сварщик. А тот, кто хоть однажды взял в руки держатель, сам заправил в него электрод и, опустив щиток на глаза, «высек дугу», тот, кто хоть однажды почувствовал под рукой тугую пульсацию яростного огня, тот, кто хоть раз в жизни увидел за черным стеклом эти сотни градусов, заключенные в маленькое, подвластное тебе пятнышко, а ноздрями ощутил запах горящего металла – тот пропал, тот в душе уже сварщик.

Так случилось с Володей Прозоровым. И он снова стал учеником. На этот раз – электрогазосварщика. Спустя три года он достиг высот этой профессии – 1 ноября 1966 года ему был присвоен 6-й разряд, а еще через полгода его имя было занесено в Книгу почета сварочно-монтажного треста...

... – Скажите, Владимир Иванович, – откуда-то издалека донесся голос главного инженера Лощикова, – а почему вы так часто меняли место работы? Смотрите, тут у вас и Нефтепроводмонтаж, и специализированный трест № 7, и Воронежгазспецстрой... Чем объясните беготню?

– Характер, – улыбнулся Прозоров, – люблю путешествовать...

И, согнав улыбку, серьезно добавил:

– А вообще-то не так уж много для пятнадцати лет. Если учитывать специфику нашей кочевой жизни... Индейцы!

...И еще ему вспомнилась эта безжизненная, сухая, горячая пустыня. И экономия воды: не то что умываться, но и не всегда пить. И напряженная гонка, и борьба за каждый стык. А стоял он тогда на центровке трубы, и от его умения и опыта зависел темп бригады. И как песок набивался за голенища и не было времени остановиться, сесть на кочку и вытряхнуть его. И лишь звук от его монтировки, коротко бившей в трубу, пулевым рикошетным посвистом вспарывал вязкий воздух, потому что только этот звук за грохотом двигателей могут услышать машинисты трубоукладчиков.

А однажды он упал. Вот так центровал-центровал, еще стык, еще стык... и упал под трубу без сознания. Трассовик в обмороке. Случай не то чтобы небывалый, но достаточно редкий... Ребята укрыли от солнца, отпоили. Дали денег и заставили уехать. На неделю. В отпуск. К маме в Грозный. Он сопротивлялся, но его и слушать не стали – работы оставалось на два дня.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.