– Можешь убедиться, что это на самом деле я.
Еще не вполне доверяя себе, Хосе в упор смотрел на пришельца. Глаза Антонио были устремлены прямо на него, требовательные, испытующие, и Хосе не выдержал, опустил взгляд.
– Садись и. рассказывай.
В темноте он пододвинул Антонио стул, радуясь, что спичка погасла и помогла скрыть страх.
– Мы здесь одни?
Только сейчас Хосе вспомнил об Ортисе.
– Есть тут еще один товарищ, учитель. Можешь говорить спокойно.
– Расписывать особенно нечего. В общем, ты нужен нам, Хосе, нам, семи тысячам горняков. Мы снова возродили профсоюз. Было трудно, но своего добились. Руководство находится в подполье. Но у нас нет человека, который мог бы возглавить его. Человека, которому доверяли бы горняки. Речь может идти только об одном. О тебе.
Хосе явно избегал прямого ответа.
– Что еще нового там, у вас, на воле? Мы здесь уж столько месяцев не имеем вестей оттуда, с копей.
«Там... у вас... мы здесь». Антонио ощутил эти слова, как стенку, возникшую между ним и товарищем. Они прозвучали так, словно Хосе больше ничего не связывало с угольными копями, словно он чувствовал себя здесь, в лагере, как дома. И Антонио не без труда отогнал это неприятное ощущение.
– Дела неважны. Куда ни плюнь – полицейский, а за ним еще шпик. Чуть не каждый день аресты. Некоторые колеблются, теряют веру в дело. Но если собрать все силы, ничего они нам не сделают. Шахтеры исходят яростью. Поверь, как один, пойдут на стачку, если возьмемся хорошенько. Не хватает только знамени. Будь этим знаменем! Тебя они знают. Тебе поверят.
– Хромоногое знамя! – Хосе горько улыбнулся.
– Но ты так и не сказал, пойдешь ли на это. Хосе и на этот раз уклонился от ответа.
– Каким образом собираетесь вы вызволить меня отсюда? Лагерь охраняется. Удивительно, что тебя часовые не сцапали.
– Рассчитано все. Слушай. В десяти километрах к югу от лагеря три ночи подряд будет ждать лодка. Перекличка у вас в шесть вечера. Как только стемнеет, мы выскользнем и не позднее чем к часу ночи доберемся до места. Ход у лодки хороший, так что к восьми должны прийти к Икике. В девять оттуда отправляется самолет в Сантьяго. К следующей перекличке ты будешь за тысячу с лишним километров от Писагуа. И для дальнейшего пути, вплоть до самых копей, все подготовлено. ...Мы... – Антонио осекся, вспомнив, что их слушает еще кто-то. Лишнего ему знать не следовало, будь это хоть сто раз надежный товарищ, – Словом, предусмотрена каждая мелочь, – заключил он. Он ждал ответа. Но Хосе только проронил:
– Слишком просто ты все себе представляешь. Странно, казалось, он не испытывал радости, узнав о
возможности вырваться из лагеря.
– Найдется здесь немного воды? – спросил Антонио.
– Погоди, сейчас завесим окно и зажжем свет.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ