– Сколько?
– Лишнего не возьму – десять крон.
Нексе ощупал карманы, жалобно глянул на жену, но у той каменное лицо.
– У меня нет мелких, – пробормотал он. – Ладно, раз уж пришли, делайте свою работу. Нельзя же даром беспокоить человека. А я перейду в столовую. Надеюсь, дети не будут шуметь. Долго вы тут провозитесь?
Маляр окинул взглядом кабинет с закопченным потолком и отклеившимися, выгоревшими обоями.
– Ежели по-быстрому, за недельку обернусь...
...Снова настало утро. Дети возились в саду под кустом боярышника. Сторм что-то мастерил из щепочек, несмышленыш Олуф копался в земле, а Инге, изображая взрослую, «штопала» чулок. Внезапно Олуф издал громкий крик: то ли его кто-то ужалил, то ли взбурлила в маленьком существе безотчетная сила жизни.
– Т-с! – приложила палец к губам Инге. – Папа работает.
– Он что, всегда будет работать? – поинтересовался Олуф.
– Конечно! Все папы работают.
– Плохо наше дело! – поник светлой головой Сторм. – Слушай, а разве это работа?
– А что же, по-твоему?
– Не знаю. Вот папа Бьерна работает – доски пилит, папа Хенрика – камни разбивает, а наш – все пишет и пишет. И в корзину бросает.
– Он не все бросает, – свысока пояснила Инге. – Что-то остается. Из этого делают книги.
– А книги для чего?
– Какой ты дурак! Чтобы на полку поставить. Ты видел, сколько у папы книг?
– Это все он написал?
– А ты думал кто? Папа Бьерна или папа Хенрика?
– Хорошо бы наш папа умер, – мечтательно проговорил Олуф. – Можно будет бегать, играть, гудеть, как паровоз. Я так давно не гудел...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Всегда ли молодые рабочие знают его истинную цену?