Солнечные метели

– Так что же мне делать с этим проклятым долгом и моим несчастным домом? Петер Хансен откинулся на стуле и медленно выпустил сигарный дым сизым

столбом к потолку. Он совсем закрыл глаза тонкими веками и проговорил, гнусавя сильнее обычного и не глядя на Нексе:

– Боже, и это писатель! Полное отсутствие фантазии!..

– Да, я не мастер придумывать.

– Тогда послушайте человека, у которого нет иных целей, кроме вашего блага: вы уступите нам право на все ваше старье, а мы списываем аванс. – Чуть приподняв веки, Хансен пытливо вглядывался в ошеломленного Нексе.

– Какое старье, я не понимаю!

– О святая простота! Ну, все, что вы издали до сих пор в нашем добром, старом «Гюльдендале». Вы уступаете нам право собственности, так называется это на языке крючкотворов.

– Благодарю покорно! Лишиться последних шансов!.. Говорят, если на корову надеть зеленые очки, она будет есть опилки, но я не корова, Хансен!

– Вы не дослушали, – поспешно сказал редактор. – Мы подкинем вам еще пару тысчонок. Расплатитесь за дом, и на чернила останется.

– А тем временем вы дадите новый тираж «Пелле-завоевателя» и запихаете в рот весь пирог.

– Вам следовало бы побороть вашу... пролетарскую недоверчивость. Это, несомненно, мешает вам в работе. «Пелле» превосходен, спору нет, но это не та книга, за которой выстраиваются очереди.

– Тут вы ошибаетесь. Мои знакомые не могли достать ни одного экземпляра. Значит, роман распродан.

– Не знаю, откуда у вас такие сведения, – недовольно сказал Хансен. Он сохранял внешнее хладнокровие, но нога в лакированной туфле нервно подергивалась. – Мой дорогой писатель, наше издательство существует лишь ради вас, но деньги есть деньги. Ваш долг автоматически возрастает. Проценты... Они съедят вас, милый друг. Разве только вы произведете сенсацию, но это такая редкость в наглей маленькой стране.

– Теперь вы мне угрожаете! – Нексе с силой раздавил сигару в металлической пепельнице.

– Упаси боже! – Редактор Хансен, защищаясь от несправедливого обвинения, выбросил вперед руки с наманикюренными ногтями. – Ваши предложения?

– Самое разумное – дать новый большой тираж «Пелле». Вы получите все, что вам полагается, да и мне останется кусочек пирога.

– И вы называете себя материалистом! – горестно вздохнул Хансен. – Нет, мой дорогой, времена сейчас не для сомнительных предприятий... Но... подумайте, о чем я вам сказал. Посоветуйтесь с вашей очаровательной .женой, у нее прекрасный, практический ум... И вы увидите... Мы найдем общий язык...

– Спасибо, – сказал Нексе и поднялся. – Мне не нужно обдумывать этот вопрос. Будьте добры прислать мне точные сведения о моем долге издательству. А я сохраню мои права на мои книги. И найду себе другого издателя. Предложу ему новый роман, глядишь, и «старье» пристрою.

Этого Хансен не ожидал. Он оторопело посмотрел на Нексе, сбитый с толку неожиданным поворотом дела, и тоже встал.

– Не делайте глупостей, Нексе, – сказал он без всякого ломания, и в голосе его послышалось неподдельное утомление переигравшего актера с оттенком горечи. – Все редакторы на один покрой. Мы же, ей-богу, не самые плохие. Есть куда хуже.