Кивнул бородачу в сторону землянки: заходи.
Когда уселись на расстеленной шкуре, вогул сбивчиво заговорил:
— Грех... грех мой... отказал парню... Второй день маюсь, что отпустил. Он, видать, вверх по речке пошел... Разве что из наших кто ему воргу-то показал... Ой, не знаю, живой ли...
— Так, может, догоним? — спросил чернявый.
Евдя, не говоря ни слова, поднялся, повернул мешок с серебряным блюдом «ликом» к стене. Превозмогая страх, пробормотал:
— Тайгой если идти... По речке-то далеко... Лошадь, однако, здесь придется оставить.
— Я и по пешему привычный, — странно усмехнулся бородач. — По тайге-то верст тоже намерено...
Фогель сидел рядом с Анной на деревянном диване и задыхающимся голосом говорил:
— Анете, мое счастье в твоих руках. Если ты скажешь «да», я увезу тебя в Саксен, в самый красивый город в целый свет — в Дрезден.
Он опять путал падежи и примешивал в русские фразы немецкие слова. Оттого, что девушка упорно молчала, терзая пальцами конец красной ленты, выпущенной из косы, он еще больше волновался. Да и желание говорить попроще, подоходчивее делало его речь более «немецкой», чем обычно. Он сознавал, что выглядит глуповато, но ничего не мог поделать с собой, и оттого злился, краснел.
— О, ты не понимаешь, как это красив. Фонтаны... Ты слышал, что это?
Анна отрицательно покачала головой.
— Как тебе изъяснить?.. Это когда из много-много железных трубка бризгает вода. О-ошень красиво. Возле дворец курфюрста о-ошень много сронтан.
Но девушка оставалась холодна к прелестям Саксонии. Во взгляде ее то и дело проскальзывал едва скрытый страх. Тогда после недолгого раздумья управитель решил испробовать иную наживку.
— Ты думаешь, почему Фогель сидит в этом глюпый холодный страна? Никто не знает музик, не знает политес. А Фогель сидит. Может быть, он тоже глюп? Думмкопф? — Он постучал себя костяшками пальцев по темени. — Не-ет, Фогель приехал заработать гельд. Деньги. Уже пятнадцать лет работал — кое-что есть, хе-хе-хе...
— Мишка-то тоже все деньгами прельщал, — вдруг вырвалось у Анны.
Но, сказав это, она сама испугалась и даже прикрыла рот ладошкой. Поспешно заговорила, явно стремясь загладить впечатление от своих слов:
— Да нешто я вам пара, нешто я в этих фонтанах чего уразумею? Не-ет, не по нашей сестре честь. Вам по барской-то стати другую надобно — чтоб язык ваш понимала, чтоб...
Немец слушал ее, мелко встряхивая головой в знак протеста. Глаза его смятенно шарили по залу. Наконец взгляд его упал на блюдо со сластями. Фогель с каким-то отчаянно-радостным выражением бросился к нему. Поднес Анне.
— Вот-вот... Скушай штрудель, милая. Или вот этот красивый пирожок...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Клуб «Музыка с тобой»
Клуб «Музыка с тобой»
К 70-летию со дня рождения К.М. Симонова