— А можно узнать, с какого звонили телефона? – спросил я.
— Конечно! – сказала Рая. – У нас здесь в книге обратных заказов обязательно указывается...
Она полистала журнал, снова взяла в руки отобранный талон, что-то сверила и твердо сообщила:
– Урюпино вызывали в двадцать один час пятнадцать минут с номера 22-18...
Надя стала быстро перебирать своими гибкими тонкими пальцами оставшуюся пачку отрывных талонов, я видел, что она сильно нервничает, и через минуту Надя вытащила листок:
— Вот еще один вызов в Урюпино. От девятнадцатого мая, двадцать часов десять минут...
— А номер? – быстро спросил я.
— Тот же абонент – 22-18...
— Вы не можете узнать, кому принадлежит номер 22-18? – попросил я телефонистку.
— Минуточку, – она стала набирать справочную, но Надя махнула ей рукой:
— Не надо узнавать. Я и так знаю. Телефон 22-18 установлен у нас в школе. В канцелярии...
Не спеша возвращались мы домой. Пахло жимолостью, ночной свежестью. Не хотелось ни о чем говорить. Да и сил не было. Все-таки круг замкнулся, и телефонный вызов сделали из школы. Из школы позвонили и дали команду на смертельный выстрел в Кольяныча. Такие вот дела...
Совсем стемнело. С неба сорвалась и, косо чертя синий купол, полетела к земле звезда. И, вспыхнув сиреневой серебристой искрой над лесом, погасла.
Надя сказала:
— Загадайте желание...
— Не верю я в приметы.
— А я верю, – упрямо покачала она головой.
— Я тоже верил когда-то... – сообщил я доверительно. – Пока был молодой...
— Вы и сейчас молодой! А почему верить перестали?
— В самом начале службы, чуть не с первого дежурства, выехал я на происшествие – самоубийца. Повесился в кладовой на ремне. А существует поверье, будто кусок веревки или ремня, на котором повесился самоубийца, приносит удачу. Ну, оформили протокол, как полагается, выполнили все процедуры, труп увезли в морг, а я потихоньку отрезал кусок ремешка и спрятал. Как талисман...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Заметки о социальном зле