Квартира находилась на пустыре, на самом краю поселка. Из окна были видны красные башенки двухэтажного дома, в котором жил англичанин Бальфур, один из хозяев завода, а из полукруглого чердачного окошечка можно было заглянуть в сад, окруженный высокой стеной. Про этот сад рассказывали удивительные вещи: там росли какие-то сладкие, как сахар, яблочки, с большой твердой косточкой, в бетонных прудах летом плавали красные рыбки, а в каменном колодце жил медведь. Рассказывали еще, что англичанин проводил асе время заграницей и приезжал в этот дом редко, рая в год на несколько недель, на завод не ходил, так что его в глаза никто не видел.

Рабочие, возвращаясь с завода весенними ночами, останавливались и вдыхали запах сирени, слушали пение птиц: во всей огромной округе сад англичанина был единственным местом, куда прилетали соловьи.

Самые отчаянные мальчики даже не мечтали забраться в этот сад: в полуторасаженную стену были вмазаны осколки стекла, день и ночь в угловых башенках сидели вооруженные ингуши, перекликаясь гортанными голосами.

Дом, в котором поселилась семья, состоял из одной очень низкой, но просторной комнаты. Потолок и стены ее были глиняными. Когда-то хозяин хотел обнести дом забором. Он поставил большие ворота, но затем, видно, раздумал, и дом стоял на пустыре, открытый со всех сторон, а впереди возвышались запертые ворота, украшенные не то лошадью, не то петушком.

Хозяева брали за квартиру 90 копеек в месяц и жили в комнате вместе с квартирантами. Детей у них не было. Старик-хозяин когда-то работал проходчиком шиит и сильно застудил себе ноги. Теперь он работать уже не мог. Весь год он носил валенки таких больших размеров, что Степка свободно всаживал в валенок голову.

Порядок в доме держался на его жене Марфе, женщине большой и широкой. Она была мастерица на все руки, сильная, ловкая, веселая, любительница выпить и погулять.

Раньше она работала в механическом, делала самую хитрую токарную работу, но ей, как бабе, платили очень мало, не многим больше чем мальчишкам-ученикам, она рассердилась и ушла с завода. Теперь у нее была своя мастерская в сарае, я она бралась за любую работу: лудила самовары, паяла кастрюли, правила пилы. Она умела и по столярному: выпиливала рамки для зеркал, крыла лаком мебель.

Иногда она ходила по домам чистить дымоходы, а если нужно было кому сложить наново печь, то она могла и печь сложить.

Степка слышал о Марфе еще на старой квартире: бабы жаловались, что в казенных балаганах приходилось класть по два пуда дров в печь и хлеб всходил плохо, сырой и тяжелый, а в марфиных печах дров шло вдвое меньше, а хлебы всходили высокие и «легкие, как бумага».

... После пасхи сразу начались теплые, совсем летние дни. Марфа Сергеевна открыла замазанную зимой вторую дверь в мастерскую, и работа шла почти на вольном воздухе.

Рабочие, проходя мимо дома Романенков, часто останавливались и разговаривали с хозяевами.

Степка сидел на маленьком табурете перед открытой дверью и слушал.

Бабы говорили о мужьях, ругали соседок и жаловались на дороговизну. Мужчины разговаривали о работе, рассказывали про завод. Степка знал: из этих рассказов фамилии самых вредных мастеров, какие случаи происходили в доменном или мартеновском цехах, где насколько снизили расценки, кого зашибло в шахте породой...

***

Работая в шахте, Степка научился различать проходивших по штреку, мимо его двери людей.

Забойщики ходили с кайлами и обушками, держались степенно, молчаливо и ругались сравнительно редко; навальщики и глеевщики, по большей части молодые парни, ругались все время и шутя замахивались на Степку лопатами; самым спокойным народом были бородатые плотники и крепильщики; больше всех озорничали саночники, гремевшие толстой железной цепью. От саночников часто пахло вином. Они так страшно ругались, что даже Степка, знавший всякую ругань, удивлялся.

Но больше всех интересовал Степку запальщик. Этот худой бритый человек носил за плечом сумку с динамитом. В руке у него была длинная деревянная палочка, ею он прочищал бурки. Запальщик ходил всегда один, не поднимая головы, задумавшись. Он ни разу не посмотрел на Степку. Шахтеры, встречаясь с ним, уступали ему дорогу и, глядя вслед, говорили:

– Погодь, ребята, запальщик прошел. Часто шахтеры спрашивали Степку:

– Эй, дверовой, не проходил запальщик в ту сторону?

– Проходил, – отвечал Степка.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.