В дождик-то, братцы, – ведь это такое купание!

Бегу в бунгало, и мы с мальчиком по одежде – одного поля ягода.

В океан!

Океан замахивается на меня кулаком волны. Ну, держись! И чую, он меня на ладонях к берегу несет, как ребятенка, пошлепывая. Оставил на мели, а сам, ворча, пришептывая какие-то нешибкие угрозы, откатывается. И я бегу за ним. И мы играем.

Потом, притомясь, стою я и гляжу на эту вечно теплую большую воду, чтоб хоть что-то унести с этих берегов в свою жизнь, в наш снегами обильный край. Только вот как унесешь, как сбережешь?

В тот миг, когда затосковал я по родной земле. еще не простившись с океаном, с бунгало, с посиневшим ловцом креветок, в тот самый миг на небо явились розовые птицы.

Они были медленные, большие. Они летели низко, под низкими тучами, словно по небу перекатывалась розовая волна, всплескивая, лохматясь.

Птицы летели в нашу сторону. На Север.

– Фламинго? – сказал я.

– Фламинго, – повторил за мной ловец креветок. И мы решили, что это фламинго. Не знаю,

фламинго ли? Но тоска моя не состоялась. Я верил – эти птицы будут всю мою жизнь нести на своих медленных прекрасных крыльях утро, рожденное на берегу пересоленного океана – любимца планеты.

«Это же Ленинград!»

Опочка, Изборск, Гдов, Остров – древние русские порубежные города. Битвы с поляками, немцами, шведами... Города-воины, сто раз сожженные и упрямо выстроенные вновь. Ныне это милые районные центры, трогательно хранящие обломки своего воинственного прошлого. В Изборске – крепость, в Гдове – башня, в Опочке – городище.

Краеведы в таких городах – люди восторженные и въедливые.

– Вот, видите, угловые окна? – от почтительности к былому краевед говорит шепотом, глазами указывает на окна второго этажа. – В этой комнате

всегда останавливался Пушкин. Он сюда на ярмарку ездил.

Мы – на одной из улочек Опочки, города ныне небольшого, неприметного, но краевед распахивает руки: – Вы посмотрите на Главную площадь! Это же Ленинград! То есть распланировано, как в Ленинграде. Вы видите?

Я вижу: районные краеведы обидчивы, как средневековые рыцари. Но они, как рыцари, и бескорыстны. У них тысячи дел, но забота только одна – вернуть любимому городу былое величие.

О, если бы не они, эти славные гордые люди, многое из того, что теперь нас восхищает, было бы безнадежно утрачено. Они собирают жалкие клочки и осколки, а в результате получается иной раз целостная картина.

– А что в той пушкинской комнате? – спрашиваю.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.