– Я так рада, мистер Мартинес, – сказала она. – Не так уж часто мне приходилось видеть такое счастливое лицо и такую улыбку.

– Ах! – сказал он, не в силах поднять на нее глаз, его лицо вспыхнуло.

– Вы понимаете, – спокойно сказала она, – костюм привлек мое внимание, да, белизна заполнила ночь там, внизу. Но зубы были намного белее. Сейчас я совсем забыла про костюм.

Мартинес снова вспыхнул. И она тоже почувствовала какое-то смущение от сказанного. Она надела очки, потом снова сняла их и спрятала нервным движением. Она посмотрела на свои руки и на дверь над его головой.

– Могу я... – сказал он наконец.

– Что...

– Могу я зайти за вами, – сказал он, – в следующий раз, когда костюм будет мой?

– Но зачем вам ждать этот костюм? – сказала она.

– Я думал...

– Вам совсем не нужен этот костюм, – сказала она.

– Но...

– Если бы дело было только в костюме, – сказала она, – то в нем каждый бы выглядел хорошо. Но нет, я смотрела. Я видела многих мужчин в этом костюме сегодня, и все они были разные. И вот я еще раз говорю, вам незачем ждать костюм.

– Madre mia, madre mia! – закричал он, не помня себя от счастья. И потом спокойнее: – Мне еще немножко нужен будет этот костюм. Один месяц, полгода, год. Я не уверен в себе. Я многого боюсь. Я молод.

– Так и должно быть, – сказала она.

– Спокойной ночи, мисс...

– Селия Обрегон.

– Селия Обрегон, – сказал он и пошел от двери. Компаньоны ждали его на крыше. Вылезая через слуховое окно, Мартинес увидел, что они поставили манекен в центре крыши, а свои одеяла и подушки положили вокруг него. Они уже лежали. Воздух здесь, высоко над землей, был прохладнее.

Мартинес постоял около костюма, поглаживая лацканы и разговаривая то ли с собой, то ли с друзьями.

– Ay, caramba, что за ночь! Кажется, сто лет прошло с семи часов, когда все это началось и когда у меня не было друзей. Сейчас два часа ночи, и у меня СТОЛЬКО разных друзей... – Он остановился и подумал: «Селия Обрегон, Селия Обрегон». – ...столько разных друзей, – продолжал он. – У меня есть комната, одежда. Знаете что? – Он посмотрел на компаньонов, лежащих вокруг него и манекена. – Это смешно. Но когда этот костюм на мне, я уверен, что выиграю у любого в бильярд, как Гомес. Женщины будут смотреть на меня, как они смотрят на Доменикеса. Я смогу петь так же сладко, как Мануло. Я буду говорить о тонкостях политики, как Вилланазул. Я буду силен, как Ваменос. Итак? Итак, я сегодня больше чем Мартинес. Я – Гомес, Мануло, Доменикес, Вилланазул, Ваменос. Я – каждый из нас. Да... – Он постоял еще немного у костюма, который помнил, как они сидели, или стояли, или ходили. У костюма, который мог двигаться быстро и нервно, как Гомес, или медленно и задумчиво, как Вилланазул, или летать, как Доменикес, который ходил, не касаясь земли, всегда находя попутный ветер, относивший его куда надо. У этого костюма, который принадлежал им, но который и владел ими всеми. У этого костюма, который был... чем? Праздником.

– Мартинес, – сказал Гомес, – ты собираешься спать?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.