«Россию изучать надо?» Верно и – ей-богу! – пора! Очень пора и надобно изучать ее с корней, имея в виду не вопрос – какова она? А вопрос – почему она такова?»
«Имейте в виду, что писатель должен отлично знать действительность и вообще должен знать как можно больше: естественные науки, история – необходимы.
Но знание действительности не обязывает Вас покорно подчиняться ей, Вы должны встать выше ее, т. е. так, чтобы видеть сразу и лицо и затылок каждого явления, каждого факта».
Горький убежден, что только богатство жизненных впечатлений позволяет писателю создавать правдивые характеры.
«Когда писатель работает книгу, он изображает в ней не портрет того или
другого знакомого ему человека, а старается изобразить в одном человеке многих, похожих на этого, одного человека; хорошо – живо, правдиво – написать, скажем, попа можно только тогда, когда знаешь штук 50 попов и от каждого из них возьмешь черты характера, сродные с характерами всех других знакомых попов, т. е. основные черты сословия церковнослужителей».
«Тема – это идея, которая зародилась в опыте автора, подсказывается ему жизнью, но гнездится во вместилище его впечатлений еще неоформленно и, требуя воплощения в образах, возбуждает в нем позыв к работе ее оформления».
«В условиях, которые создает бесклассовое, социалистическое общество, «вечные» темы литературы частью совершенно отмирают, исчезают, частью же изменяется их смысл. Наша эпоха предлагает темы неизмеримо более значительные и трагические, чем смерть человеческой единицы, какой бы крупной ни являлась ее социальная ценность. Индивидуалистов это не утешит, но индивидуализм осужден историей на смерть».
Понимание жизни, рожденное знанием всех се богатств, противоречий, трудностей и праздников, является нам в той убежденности, с которой Горький определяет основного героя книг писателя социалистического общества.
«Основным героем наших книг мы должны избрать труд, то есть человека, организуемого процессами труда, который у нас вооружен всей мощью современной техники, – человека, в свою очередь организующего труд более легким, продуктивным, возводя его на степень искусства».
«Любите труд. Никакая иная сила не делает человека великим и мудрым, как это делает сила труда – коллективного, дружного, свободного труда».
И он совершенно неуступчив, когда это главное забывается:
«Интересный материал, но обработан плохо: поверхностно, непродуманно. Забыто главное, что следовало показать читателям: не показаны условия труда людей».
Пожалуй, эта неуступчивость сравнима только с его непримиримостью к произведениям акторов, которые не выработали еще свою ясную, неразмытую позицию, не знают, с чем идут к людям:
«Я не могу назвать натурализм как прием изображения действительности приемом «контрреволюционным», но уверенно считаю прием этот неверным, к нашей действительности неприложимым, искажающим ее. Автор говорит: «Я писал правду». Ему следовало бы поставить пред собою два вопроса: один – которую? другой – зачем? Известно, что существует две правды и что в мире нашем количественно преобладает подлая и грязная правда прошлого, а – на смерть ей – родилась и растет другая правда. Вне столкновения, вне борьбы этих правд нельзя понять ничего, это – тоже известно. Автор неплохо видит правду прошлого, но не очень ясно понимает, что же ему делать с ней?
...Автор рассматривает факты, стоя на одной плоскости с ними; конечно, это тоже «позиция», но и материал и автор выиграли бы, если б автор поставил пред собою вопрос: зачем он пишет? Какую правду утверждает? Торжества какой правды хочет? »
И сама действительность подсказала великому писателю необходимость создания того творческого метода, рождение которого навсегда связано с его именем:
«Социалистический реализм в литературе может явиться только как отражение данных трудовой практикой фактов социалистического творчества. Может ли явиться такой реализм в нашей литературе? Не только может, но и должен, ибо факты революционно-социалистического творчества у нас уже есть и количество их быстро растет. Мы живем и работаем в стране, где подвиги «славы, чести, геройства» становятся фактами настолько обычными, что многие из них не отмечаются даже прессой».
Совет этот Горького молодым является естественным продолжением его взглядов на жизнь, литературу и творческую работу в целом. Совет этот не одномерен, вовсе не однозначен, как может показаться на первый взгляд.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.