Прибежал дежурный. Удерживая рукой фуражку, он торопливо доложил:

- Ветер - восемнадцать метров в секунду!

- Знаю. Почему во время не предупредили?

- Внезапно. Подуло с гнилого угла.

- Выложите сигнал: «Требование общей посадки». Подготовьте технический состав на нейтральной полосе для встречи машин.

Первые разведчики облаков - лохмотья тумана - примчались на высоте ста метров к аэродрому и в миг растрепались ветром.

Над аэродромом показались звенья Соколова и Чайкина. По заданию командиры отрядов должны распустить самолеты в зоне, но, заметив сигнал общей посадки и низкую облачность, грозившую каждую минуту закрыть аэродром, они привели самолеты строем. Первое звено медленно теряло высоту. Машины, удерживаемые ветром, почти не двигались вперед. На высоте 400 метров ведущий покачал «с крыла на крыло», и все самолеты пошли по одному в общем левом круге.

- Потеют ребятки! - сказал Ковриц, когда первые машины, поддерживаемые работой мотора, касались колесами земли. Порывом ветра одну из них поддуло под крыло и она накренилась, казалось, вот - вот зацепит за землю и опрокинется навзничь.

- Держи обратной ногой! - кричал Ковриц. - Кто тебе ноги делал! Ну... Вот так.

Дежурный стоял у «Т» и беспрерывно проверял направление ветра флагом. Он переживал каждую посадку всей своей изломанной фигурой. Ногами, давно не стоявшими на педалях управления самолетом, вытанцовывал причудливые па. Горит Павел Петрович. Слезится на ветру глаз. Знающие его, в обыденной, жизни больного человека, упрямо не желающего покинуть авиацию, поражаются приступам энергии, коротким, как вспышка бенгальского огня. В воздухе осталась одна машина, когда весь аэродром затянуло непроницаемой массой облаков. Небольшая высота заставляла пилота экономить каждым метром и лететь в самой кромке тумана. Теряя горизонт, он на момент снижался и, вновь преодолевая «болтанку», набирал высоту.

- Кто это? - спросил Ковриц.

- На хвосте «пятерка», товарищ командир. Пилот Кузькин.

- Ну, Переломыч, если и этот не разобьется...

Но дежурный пожарный не дал договорить Коврицу.

- Товарищ командир! Здесь курить нельзя!

- Простите! Спасибо! Забыл, - и также отрывиста Ковриц растоптал окурок.

На старте смолкли моторы. Больше десятка машин, судорожно покачиваясь, насвистывали стяжками мелодию шторма.

Возвращаясь с больших высот, летчики выравнивают самолет перед землей несколько выше обычной нормы. На авиационном языке это называется «подвесить машину». Ковриц больше всего боялся этого «подвеса». Ветер не простит сегодня ошибки, погаснет скорость. и машина, как расстрелянная, рухнет на землю.

Летчику дорого внимание с земли. Кузькину оно вдвое дороже. Пять тысяч четыреста метров, и посадка в шторм будет не каждый день. Он подошел на большой скорости и без толчков и взмываний присосался к земле.

Рулил он с торжественным видом и даже очки вскинул на лоб, чтобы всем было видно лицо пилота Федора Кузькина.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.