Всей жизни каяться не хватит

— Без куратора группы я с вами разговаривать не буду, — отрезал он. — Да и вообще об этой истории писать не стоит.

— Почему? — спросил я.

— А вы сами не понимаете? Это же аномальная ситуация! В ней должны разбираться не студенты, а юристы и врачи.

— Но ведь Лида — ваша студентка, почти четыре года проучилась у вас в институте.

— Ну и что? Теперь она не студентка. Ее отчислили за неуспеваемость.

В этот момент в кабинет зашли куратор группы Марина Ивановна и комсорг курса. Усевшись на стулья, женщины вопросительно посмотрели на декана. Владимир Павлович представил корреспондента.

— Этого нам еще не хватало! — тяжело вздохнула Марина Ивановна. — Да вы что, товарищи, с ума сошли? По институту и так ходят всякие нездоровые слухи, а тут еще пресса пожаловала...

— Вот и я об этом же! Не надо ничего писать. Есть же, наконец, ситуации, которых нельзя касаться, — живо поддержал декан. — Кстати, вы знаете, что процесс по делу К. был закрытым?

— Знаю.

— Вот и для нас это закрытая тема, понимаете?

— Владимир Павлович прав, — добавила комсорг. — Мы специально не стали обсуждать К. на комсомольском собрании, даже на бюро не вызывали.

— Значит, она пошла под суд комсомолкой? — спросил я.

— А что нам было делать? — пожала плечами Наташа. — Конечно, нужно было ее исключить, как положено. Но мы побоялись огласки и...

— ...исключили из института, — закончил я фразу.

— Не исключили, а отчислили за неуспеваемость, — поправила меня куратор.

— А Игоря тоже отчислили за неуспеваемость?

— Да, и его тоже, он завалил сессию.

Теперь все понятно. В институте решили замять ЧП простым способом — взяли и отчислили. Вроде как ничего и не произошло. Ах, если бы так просто можно было решать все вопросы!.. Но руководители факультета и комсомольские активисты просчитались: сплетни и слухи вокруг «запретной» темы стали разрастаться. Несколько месяцев подряд в вузе только и говорили. что о ЧП в общежитии. И чего только не говорили!

— Я не буду спать на кровати детоубийцы! Мне страшно! — заявила девушка. которую перевели в комнату, где жила Лида.

— Ее нужно было расстрелять! — сказал однокурсник Игоря. — Слишком у нас законы гуманные!