Сразу-то Вася не понял, чем так озабочен старик, это уж немного спустя защемило на сердце, и боль, которая услышалась в голосе собеседника, вроде бы своею сделалась. Сидел, слушал, все больше наполняясь тревогою, а потом и заговорил, и слова нашлись те самые, единственные, которые только и могли утешить старого человека. И сам не знает, откуда взялись, а только приятно, чего уж там!.. Значит, и в нем есть что-то, о чем и сам еще не догадывается, а вот старик увидел и повеселел. Правда, когда попрощался с эвенком и медленно побрел в сторону поселка, приминая зеленоголовый чепуристый подлесок да изредка прикасаясь рукою к теплым кедровым стволам, подумал с грустью, что ничего такого он и не сказал, и сам не знает, как строить железную дорогу, чтобы зверь не ушел из окрестной тайги, где эвенкийские селения, жители которых с малых лет занимаются охотничьим промыслом. В том-то и дело, что с малых... Помнится, забрел в школу-интернат, теперь и не скажет, по какой надобности, глядит, все койки заправлены, и вмятинки не сыщешь, а уж поздно и луна заглядывает в окошко сребротелая. Поудивлялся, спросил у воспитательницы:

— А где ребятишки?

— Да вон, под койками. Подложат под голову телогрейку и спят. А чтоб заставить их лечь на кровать, и не думай... Привыкли, едва ль не с пеленок в тайге, у костра... Охотники!

«Да, да, охотники... Что же они станут делать, когда уйдет зверь? Прав старик: худо, однако...»

И неделю спустя Вася думал о судьбе эвенкийских селений, и на сердце было неспокойно. Может, в эту пору нелегких раздумий поменялось что-то в душе и все, чем жил теперь, сделалось родным и близким?..

Работает Вася споро и весело, и время бежит незаметно, вон уж и солнце за белую коврижку гольца цепляется, хорошее солнце, круглое, греет, но не обжигает, и смотреть на него можно, слегка прищурившись и кожею ощущая теплые струйки.

— Все, братцы, на сегодня хватит! — говорит бригадир.

Парни несуетливо оглядывают свое рабочее место, сборка шпал происходит прямо на станции, которую не густо, а все ж приметно, через шаг-другой, изрезали подъездные пути: относят рабочий инструмент в вагончик и, неторопливо переговариваясь. идут в поселок, который начинается сразу же за станцией, стоит лишь миновать березовую рощицу и обойти овражек, заросший мелким кустарником. Уже идя по поселку, парни начинают расходиться, многие из них с семьями и живут в квартирах, и скоро с Васею остается человек пять, эти из общежития, им спешить некуда...

Вася ужинает в столовой, потом направляется в клуб с островерхою крышей. сколоченной из легкой, в смоляных подтеках, доски. Парни не отстают, хотя Васе хочется побыть одному. Но что делать, если им тоже та девчоночка из Иркутска велела выучить свою роль? Вася знает те роли, читал... Парням играть рабочих людей: «У меня станок забарахлил, надо б с главным поговорить, дожать...» Или же: «А я думаю, этого не надо делать, мы сами управимся...» «Честное слово, тут все понятно. Не то что у меня. У меня-то как?..» Васе выпало сыграть начальника, и это пуще всего смущает его. Попробуй-ка сыграть этакого делового человека, который ничего, кроме работы, не хочет знать, и женщины для него словно бы не существуют, и малого деревца не приметит — растопчет... Нелегко Васе!

А девчоночку звать Катюшею, но она не велела себя так звать, сказала с вызовом в мягком и приятном для слуха голосе:

— Я Екатерина Ивановна... Вам ясно?

Парни переглядываются меж собою, улыбаются. Но скоро делаются серьезными, это когда девчоночка говорит о том, что им предстоит создать самодеятельный театр и они будут ездить со своими спектаклями по северной магистрали, а чтобы это исполнилось, надо много работать.

— Ух ты! — произносит Вася и смотрит на парней заблестевшими глазами. — Выходит, нам придется менять профессию? Не поздно ли?.. Как-никак возраст.

Вася младший среди парней, и они хохочут, а кто-то спрашивает:

— Ну, а как с зарплатой? Небось, система-то другая, самодеятельная...

Вася слышит в голосе того, кто спрашивает, усмешку, и ему делается досадно, и эта досада становится еще больше, когда он видит в лице у девчоночки растерянность, очень хочется подсобить ей и сказать что-то в утешение, и он говорит... Впрочем, у него теперь такое душевное состояние, когда и сам не знаешь, не то ты сказал, не то подумал вслух.

Вася говорит что-то, но это лишь вызывает новый взрыв хохота, и девчоночка заметно тушуется, и та растерянность, которая прежде виделась в ее лице, делается сильно похожей на неприязнь, когда девчоночка глядит на Васю. Но вот парни успокаиваются и дают сказать девчоночке.

— Да, я режиссер. Но я режиссер самодеятельного театра, а не... не...

Пришел бригадир, стоит у двери, маленький, шустроглазый, ему жаль начинающего режиссера, и он произносит строго:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.