Василий Михайлович

— Это что, деревня?

Василь посмотрел на меня с нескрываемым сожалением.

— Село. Где церковь, там село.— Ясно, что в душе он дивился моей невежественности. И небрежно кивнул в сторону сотни домов, разбежавшихся по пологой горной вершине километрах в четырех от нашей стоянки. Над крышами виднелась церковная верхушка.— Вон оно!

— А-а, да. Это по дороге на Сваляву.

Василь покосился на пачку «Новости», лежавшую на крыле машины, и дипломатично осведомился о сорте сигарет.

— Фабрика «Дукат»,— сказал я.— Восемнадцать копеек пачка.

— Крепкие?

— Не очень.

— У нас таких нет.

— У вас неплохие сигареты «Верховина».

— Плохие. И не по карману.

Мне и хотелось отдать Василю пачку «Новости» и сомнение терзало. Волей-неволей я, выходит, поощряю его скверную привычку, от которой сам не знаю, как отделаться. Вероятно, Василь понял меня.

— Мне от курева уже не отвыкнуть,— сказал он равнодушно.

— Плохо, брат.— Я вздохнул, и пачка «Новости» исчезла в кармане мальчишки.

Тем же небрежным кивком он поблагодарил меня. На следующее утро он принес лукошко ренклодов. Мне стоило больших трудов уговорить его назвать цену. Он назвал смехотворную. Мы заплатили ему втрое больше. Он пожал плечами.

Так началось наше знакомство.

Василь Всезнающий

В прошлом году о нашем приезде в те места Василю доложили ребятишки. Он тотчас появился на стоянке и снова с ренклодами.

Мы подружились. Мне и в голову не приходило разговаривать с Василем с эдакой снисходительностью взрослого человека. Правда, он обращался ко мне на «вы», а я на «ты», хотя чувствовал при этом какую-то неловкость.

Свободные от домашних дел часы Василь проводил с нами: таскал нас в горы, где было много крупной и сладкой ежевики, водил на ему одному известные богатейшие грибные места, показал родник с холодной, необыкновенно вкусной водой, моему приятелю по путешествию споспешествовал в рыболовецких занятиях, приносил из дома свежее молоко и очень любил заниматься с машиной.