М. ДОНСКОЙ. Незабываемые минуты, часы... Одна из таких встреч произошла в Швеции в 1966 году. На аэродроме меня встретили журналисты и познакомили с пожилым человеком с удивительно добрыми глазами. Он представился: «Гримлунд». Признаюсь, это имя тогда мне ничего не сказало. И только потом мне напомнили, что Отто Гримлунд был одним из организаторов проезда Владимира Ильича через Германию и Швецию в Россию в апреле 1917 года. Много он поведал мне о встречах с Ильичем, рассказал о конгрессе Коминтерна, на котором был единственным представителем левой социал-демократической партии Швеции. На прощание Гримлунд подарил мне портрет Ленина с дарственной надписью Ильича. Надпись, сделанная на немецком языке, гласит: «Дорогому другу, товарищу Отто Гримлунду. Ульянов-Ленин. 15 апреля 1920 года». Так я получил самый дорогой в моей жизни подарок. Этот портрет висит над моим рабочим столом. Смотрю на него, на легкий, стремительный разбег ленинского почерка и думаю о том, как мало еще успел сделать...

Ю. КАЮРОВ. 26 фильмов вы создали за 50 лет. Разве мало?

М. ДОНСКОЙ. Дело не в количестве фильмов. В другом. Соприкоснувшись с Ленинианой, я не могу остановиться в поиске и постоянно ощущаю: не сказал всего, что хотел!

Ю. КАЮРОВ. Мне знакомо такое состояние. Особенно после выхода фильма на экраны.. Я всегда оставался недоволен собой, смотрел и чувствовал: вот в этой сцене следовало бы изменить жест, а вот здесь, в момент разговора Ленина по телефону, неоправдан взгляд – он не мог быть таким в ту минуту, следовало бы убрать прищур глаз... И вот таких «мелочей» набирается порядочно, а в целом после такого самоанализа возникает мысль: как жаль, что нет возможности переделать, переснять эту сцену. Так?

М. ДОНСКОЙ. Так, так... По-моему, все-таки это естественное явление в творчестве, тем более когда речь идет о воссоздании-личности такого человека, как Ленин. Нам еще многое следует проверить в самих себе, еще многому научиться, но главное у нас есть – понимание ленинской жизни, понимание ленинской правды. И еще вот что: постоянное ощущение нашей общей причастности к жизни и делу Ленина.

Ю. КАЮРОВ. Вжиться в этот великий образ, всем сердцем приблизиться к поразительной личности Ленина – что может быть прекраснее для актера, для человека? Разве мог я, выходец из рабочей семьи, бывший токарь, матрос с Балтики, представить, что мне когда-то посчастливится воплощать образ великого Ленина на сцене театра и в кино?

М. ДОНСКОЙ. Извините, Юрий Иванович, я перебью вас... Биография у вас не совсем обычная, и мне интересно проследить за вашим становлением, так сказать, за главными вехами жизни... Не возражаете?

Ю. КАЮРОВ. Нет, конечно. Только ничего необычного в моей биографии нет. Учился в ремесленном училище. Потом война... Когда убили отца, нас осталось трое: мама, я и младшая сестра. Работал токарем на ленинградском заводе «Вулкан», обтачивал мины для фронта. После войны – учеба в военно-морском училище, служба на «Авроре». Легендарный крейсер сильно пострадал от бомбежек: было много пробоин, повреждена надстройка... Его мы и восстанавливали. В армии увлекся театром. Первые шаги делал под руководством В. В. Меркурьева. Он тогда руководил театральной студией во Дворце культуры имени Кирова на Васильевском острове. После службы поступил в театральный институт. Моими педагогами были выдающиеся деятели советского театра Елизавета Ивановна Тимме и Николай Евгеньевич Серебряков. Распределился в Саратов, в драматический театр имени Карла Маркса. Здесь и началась моя Лениниана. А вот в кино попал так. На «Мосфильме» решили снять фильм о молодом Ленине под названием «В начале века». Период в жизни Ильича весьма значительный: окончание ссылки в Шушенском, зарождение «Искры», осуществление плана создания первой в истории России пролетарской партии, выход в свет книги «Что делать?», встречи с Плехановым, поездка в Женеву... Ленину 30 лет.

Постановщик фильма А. М. Рыбаков приехал в Саратов в поисках артиста на роль Ленина. Просматривал в фойе театра фотографии актеров и затем пригласил меня на съемки. Конечно, я понимал, какую огромную, чрезвычайно ответственную работу мне предлагают. Долго размышлял, колебался, но в конце концов дал согласие.

Начали с грима. Надо было прежде всего найти в моем лице какие-то черточки, сходные с чертами лица Ленина, и потом, путем усиления и выделения наиболее характерных черт, добиться максимального сходства с внешним обликом вождя. В результате нескольких попыток грим нашелся.

Но это было далеко не все. Ежедневно несчетное число раз я прослушивал записи выступлений Ленина, изучал особенности его речи. Обнаружил: Ленин говорил четко, не очень быстро, иногда короткой, рубленой фразой, иногда очень длинными периодами. Главные слова подчеркивал жестом и ударением. Когда сильно волновался, говорил шепотом. Начинал речь обычно тихо и постепенно наращивал звучание голоса. У него был свой особый тембр речи, особый ритм, интонация...

Случалось, целые дни проводил я в Музее Ленина, просматривал и перечитывал все, что относилось к жизни вождя. Огромное впечатление произвел рабочий кабинет Владимира Ильича в Кремле. Не знаю, как объяснить свое внутреннее состояние, но я ходил по кабинету и живо представлял, как Ленин беседовал здесь с крестьянами и рабочими о будущем России, об электрификации «нищей, разоренной, но самой величественной страны мира». Я хорошо «видел» характерную позу Владимира Ильича, когда он садился, скажем, напротив крестьянина, ласково улыбаясь, наклонялся немного вперед, как бы прислушиваясь, и деловито выспрашивал, давал советы, указания: «Немедленно забирайте помещичьи земли в свое распоряжение под строжайший учет. Охраняйте полный порядок, охраняйте бывшее помещичье имущество, которое стало теперь общенародным достоянием. Пусть народ сам охраняет его». Так же хорошо я представлял изумленного, разводящего руками крестьянина: «Вот это власть! Вот это наша, настоящая власть!»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.