— Теперь не смогу точно вспомнить. Если коротко: всякую дребедень.

— Были среди этого оригинальные песни, написанные специально для вас?

— Разумеется, нет! Брал из того, что уже пелось другими, популярными в то время артистами. Хочу объяснить механику взаимоотношений в тандеме «композитор – исполнитель». Здесь все основано на взаимозависимости и взаимозаинтересованности. Допустим, написал композитор новую песню. Естественно, он хочет, чтобы она стала популярной. А это во многом определит ее премьера, то есть как, где, когда и в чьем исполнении она зазвучит в первый раз. Лучше всего по первой программе телевидения в какой-нибудь популярной передаче да еще в такое время, когда у экрана собирается наибольшее число зрителей. А еще, чтобы «показал» эту песню артист, который наиболее подходит к ней по своим голосовым данным, темпераменту, манере исполнения и, наконец, уже достаточно популярный, знакомый зрителю. Последнее обстоятельство весьма важно. Если что-то новое, оригинальное предлагает певец малоизвестный, зритель склонен к колебаниям при оценке новинки. Когда же эту песню исполнит признанный авторитет, то само его имя оказывает психологическое давление: такая знаменитость, мол, плохую петь не согласится, значит, вещь хорошая, заслуживающая внимания.

— Но ведь и у хорошего исполнителя есть свои критерии в оценке песни...

— Естественно. Свое имя он заработал огромным трудом, поэтому не хочет тратить его на что попало и облегчать рождение всяких халтурных поделок... Артист хочет, чтобы у песни была и хорошая мелодия, и осмысленный текст, и классная аранжировка. И еще чтобы «изюминка» была, которую можно «подать»...

— Короче, автор хорошей новой песни старается отдать ее премьеру только уже состоявшемуся и достаточно известному исполнителю, а, с другой стороны, молодой певец может громко заявить о себе лишь в том случае, если станет первым исполнителем популярной в будущем песни. Какой-то заколдованный круг получается...

— Конечно. Случающиеся иной раз исключения не опровергают общего правила. Не зря же они и воспринимаются как сенсации. Неизвестный или, скажем, малоизвестный исполнитель находит вдруг такую яркую подачу для неприметной песни, что и он сам, и эта песня становятся знаменитыми. Вспомните Владимира Трошина и «Подмосковные вечера», Аллу Пугачеву и «Арлекино». Примеры можно продолжить...

— Если я правильно вас понял, композиторы не баловали учащихся эстрадной мастерской своими новинками...

— Почему же? Новинки были: к нам сметали всякий мусор, отвергнутый именитыми артистами. Только петь эту муру не хотелось.

— Чем закончилась для вашей группы эпопея в Зеленом театре?

— Блестящим скандалом. Наше сыктывкарское начальство периодически наезжало в Москву посмотреть, как идут у нас дела. И вот однажды прилетел сам директор филармонии Анатолий Иванович Стрельченко. Послушал он нас, посмотрел и понял, что за год, истекший с его прошлого посещения, мы не продвинулись ни на шаг, топчемся на месте. Он страшно возмутился и увез нас домой. Позже, говорили, он обратился в арбитраж и даже сумел взыскать с эстрадной мастерской перечисленные филармонией за наше обучение деньги.

Так в 1973 году мы, недоученные, вернулись в Сыктывкар, где нас уже ждали музыканты – будущий оркестр нашего вокально-инструментального ансамбля. С ними мы организовали эстрадную группу «Эхо».

— Это название она сохранила до сих пор?

— Правильнее сказать: сохранилось одно название, а той группы давно уже нет. Считайте: из Москвы нас приехало, если не ошибаюсь, двенадцать артистов, да музыкантов было человек, кажется, шесть. В нынешнем «Эхо» из тех ветеранов остались всего два музыканта и один артист.

— Почему такой большой отсев? Даже для ансамбля с тринадцатилетним стажем это убийственные цифры: ушли пятеро из каждых шести...

— Трудно было – люди и не выдержали.

— Объясните: в чем заключалось это «трудно»?

— Представьте, в 1973 году нас объявили артистами-профессионалами, хотя таковыми мы, откровенно говоря, еще не были. Программа не готова, и бог знает, когда будет сделана. Ставки нищенские. Заработок зависит от количества концертов. А количество концертов ничтожное, потому что на нас не ходят. А не ходят потому, что нас никто не знает. А не знают, потому что нет рекламы и хорошей программы... В конце-концов людям это надоело, и они побежали. Музыканты в основном подались в ресторанные оркестры. Тут хотя бы верный кусок хлеба, хотя, правда, в моральном и профессиональном плане жизнь не сахар. У артистов еще сложнее: этим приходилось менять профессию. Согласитесь, не от хорошей жизни девчонка, мечтавшая о СЦЕНЕ, имевшая неплохие данные, вдруг становилась телефонисткой на «межгороде»...

Это было самое страшное время в жизни нашего коллектива.

Окончание следует.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.