— Здесь у меня их было целых три: в проектном институте, где я работал, в филиале горного, где учился, и во Дворце культуры шахтера и строителя.

— А что делали?

— Все делал! Играл в драматических спектаклях – мне давали даже большие роли, например, Малыша в «Затюканном апостоле» Макаенка. Принимал участие в опереттах «Цирк зажигает огни» и «Дон Ренальдо идет в бой», где исполнял ведущие партии. Естественно, пел с эстрадным оркестром и даже подготовил сольную программу, с которой выступал в концертах. Мои успехи были замечены и отмечены лауреатскими званиями на различных конкурсах в масштабах города и республики Коми. Скажу без преувеличения: в Воркуте я был в то время довольно популярным человеком.

— Извините, Валерий, но я опять хочу спросить о вашем репертуаре...

— Принцип отбора не изменился: исполнял песни, которые были модны. В то время много шума наделал фильм «Пусть говорят» с Рафаэлем в главной роли. Может, помните?

— Еще бы! Красивые девушки, красивые парни, красивые пейзажи, автомашины, а содержание так себе, пустячок...

— Пустячок... Но там была еще очень красивая музыка, красивые песни. Я включил их в свой репертуар вместе с другими «шлягерами» той поры.

Вспоминая теперь годы, прожитые в Воркуте, не могу понять, как у меня на все хватало сил и времени. С восьми до шести – работа. Вечером – занятия в институте. А потом еще репетиции, концерты, спектакли. Я страшно уставал, но это было прекрасное время. Тебе еще нет двадцати или двадцать с небольшим, вся жизнь впереди, а ты уже вроде бы достиг какого-то признания, и есть надежда, что это еще не предел.

Однако рано или поздно жизнь, которую я вел днем, должна была вступить в противоречие с тем увлекательным миром, где я обитал по вечерам. Их сосуществование не могло продолжаться бесконечно. Я не был выдающимся студентом, но учился в принципе неплохо. Чем «гуманитарнее» был предмет, тем лучше оценки, и чем точнее наука, тем они были хуже. Работа чертежника, честно говоря, довольно-таки мне опротивела. А вечером на занятиях в "институте опять начинались все эти шахтные вентиляции, штреки, квершлаги, проходки – все, что должно было стать моей будущей профессией. Но мои симпатии находились совсем в другой области.

Хочу быть правильно понятым. Я с уважением отношусь к профессии инженера, рабочего, как и к любой другой нужной и полезной людям. Работа на кирпичном заводе, стройке, льнопрядильной фабрике мне много дала в познании жизни, ее истинных и мнимых ценностей. И если в конце концов я все-таки выбрал для себя профессию эстрадного певца, то вовсе не потому, что она легче и престижнее проо^ессии инженера или рабочего. Просто здесь, мне казалось, я смогу полнее реализовать свои возможности, природные данные, чувствовал: «Это – мое». В принципе каждый человек должен выбирать дело, которому он больше всего подходит.

Итак, нужно было на что-то решаться. Не хватало только толчка, повода. И вот в этот драматический момент моей жизни в городе Сыктывкаре, столице Коми АССР, был объявлен республиканский конкурс среди самодеятельной творческой молодежи с тем, чтобы определить наиболее способных, отправить их учиться, а выучив, организовать при филармонии эстрадный коллектив.

Понятно, я не мог упускать такой великолепный шанс... Правда, по глупой случайности все чуть было не сорвалось. Играя в последнем спектакле «Затюканный апостол», я, как обычно, много прыгал и каким-то образом сломал пяточную кость. Мне наложили гипс. Но я все равно быстренько собрался, купил билет и с загипсованной ногой, с клюкой в руках отправился в Сыктывкар.

С клюкой я вышел там и на сцену. С нею же в руках я плясал и пел, и, возможно, она как раз и сыграла главную роль в моей дальнейшей судьбе: в числе пятнадцати лучших исполнителей, отобранных для учебы, был и я. Не знаю, что больше привлекло жюри: мои способности или упорство.

— Итак, вы поехали учиться...

— ...В Москву, во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства, которая располагалась в Зеленом театре на ВДНХ. Положили нам шестидесятирублевые стипендии, а жить определили в самых дешевых гостиницах. Месяц – в «Заре», месяц – !в «Алтае», месяц – в «Востоке», переезжая поочередно из одной в другую, чтобы за превышение месячного срока не платить двойную цену за койко-место. Нам полагался на жилье всего рубль в сутки. Так что номера всегда были четырехместные, постоянно кого-нибудь к нам подселяли. Чаще всего соседями оказывались южане, торговцы фруктами. Все время они что-то привозили, увозили. Из-за ящиков, чемоданов в комнате не повернуться – просто склад.

Одновременно с нами, представителями Коми АССР, в мастерской учились еще якутская и марийская группы. Приходили сюда и московские артисты, которым ставили номера. Эти находились на привилегированном положении: столичные птицы. К нам же относились очень плохо. Эти два года учебы я всегда вспоминаю с содроганием.

– Кто, кроме вас, из того набора выбился в известные артисты?

— Насколько знаю – никто. Одни, не выдержав мытарств, вернулись к своим прежним профессиям. Другие – приобрели новые специальности. Да, собственно говоря, было бы удивительно, если бы из этой затеи что-то получилось дельное... Можно было бы перетерпеть нашу бытовую неустроенность, то, что постоянно скакали из одной гостиницы в другую. Главная беда – мы никому в нашей мастерской не были нужны.

— Зачем же они вас набрали, взялись учить?

— За наше обучение Сыктывкарская филармония перечисляла мастерской приличные суммы. Дали нам тут что-нибудь, не дали – денежки все равно взяли...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.