В ожидании любви

Значит, телевизор... В Козельске ощутимее, насколько далеко наше телевидение от уездного (говоря по-старинному) городка России, какой между ними контраст... «В столицах шум, гремят витии...» Все эти дебаты, рок-ансамбли, проблемы... «А мы живем, как при Екатерине...» Ну, конечно, не в буквальном смысле. И все-таки «другая жизнь». Не в том дело, что бедность, нехватка, «дефицит». Я не знаю, как это выразить... Но очень остро чувствую, когда смотрю в Козельске телевизор. Мне показалось, что не доходит до телеэкрана, до всех нас, жителей столиц и больших центров, какая-то затаенная дума этого городка, более того — всей безмерной, глубинной России.

Иной раз мне казалось, что по вечерам жители погружались в некий «телесон», ибо мало что соединяло реальную козельскую (читай: елецкую, бежецкую, другую) жизнь и так называемый «голубой экран».

Я беседовал с руководителями города и района — людьми опытными и еще молодыми, энергичными, полными желания сделать жизнь козельчан благоустроенней, светлее и счастливее. Проблем много, и узел их завязан, похоже, одним словом — бедность. Да, город беден: беден материально, а к тому же бесправен в одолении бедности, ибо все должен просить.

Конечно, есть в городе и районе крупные предприятия — механический, стекольный, молочный заводы, Сосенское объединение... Есть, с другой стороны, целый ряд филиалов, в сущности, не заинтересованных в развитии города, который для них только объект эксплуатации. Но, как пояснил мне предрик Новиков, до сих пор не установлены твердые и справедливые нормативы участия предприятий в местном бюджете. А нужд у города и района превеликое множество.

Хотелось бы сохранить своеобразие маленького городка, но время ставит новые индустриальные задачи. И, не решив их, в городе сегодня уже нельзя жить...

Начнем со стратегических, дорогостоящих. Необходим мост через Жиздру — действует пока что временный, деревянный (в марте его снесло ледоходом, пришлось восстанавливать). Кстати, Оптина пустынь готова материально участвовать в сооружении моста, а пока что монастырь возобновляет переправу там, где она была в старину.

Железная дорога пересекает, перерезает город; надо бы перевести ее на прежнее место или построить тоннель... Но средства для этого нужны огромные!

Водоснабжение города держится «на одной нитке» водовода. Предстоит строить еще одну, иначе в любой момент Козельск может остаться без воды. Нужно 12 километров труб...

Намечена газификация города. Дело насущно важное для Козельска... Но и тут проект, сроки, средства, материалы... Все упирается в малые возможности малого города. Нужна помощь, и городу помогают — не только Москва и Калуга, но и другие центры России.

В течение ряда лет в Козельске почти не строилось нового жилья. Сейчас наметились какие-то перспективы, но очень и очень скромные по сравнению с очередями нуждающихся.

Не приходится и мечтать о скором возведении новой гостиницы. Козельск мог бы принять тысячи туристов, если бы нашлось, где принять. Мосгорэкскурсбюро уже готовит маршрут «Москва — Козельск — Оптина пустынь», но не знает, как и где разместить путешественников. Едва ли не главный капитал города остается нереализованным.

Козельск строит новое здание для больницы. И пока что откладывается жизненно необходимое для города и района строительство детсада. Нет возможностей, нет средств строить сразу и то, и другое!

Бедность...

За мостом сворачиваю на лесную дорогу, иду сосновым бором, вдоль Жиздры. Ищу глазами ракитовую аллею, по которой из монастыря в город ходил Алеша Карамазов. Пусть это образ, это легенда, но ее уже не отделить от здешних мест. Через Козельск проезжал А. С. Пушкин. В Козельске и Оптиной пустыни бывали В. А. Жуковский, братья И. В. и П. В. Киреевские, А. К. Толстой, Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, А. Н. Апухтин, Л. Н. Толстой, К. Н. Леонтьев и другие выдающиеся деятели русской культуры. Какое созвездие в храме народной и всечеловеческой памяти!

Очертить единый образ Оптиной пустыни? Река, сосны, ракиты, храмы... Росчерком крыла в полете — от неба и до неба — так взмывают стрижи! Внезапно, слитно, мгновенно...

И все-таки я хочу вернуться на землю; мне хотелось бы посмотреть на Оптину со стороны Козельска, из-за Жиздры, и увидеть Козельск со стороны Оптиной, понять, как сегодня живут эти «два берега у одной реки», неразлучные и разделенные. Не только физически, географически, но и духовно, социально — два берега. Как они общаются? Что изменилось в их жизни?

В Оптину нет ни одного регулярного автобусного рейса из Козельска. Автобус довозит только до поворота, останавливается и едет дальше. Остается немного,. каких-нибудь два километра (да и можно возразить, что к святыне принято идти пешком). Но в Оптиной немало людей: есть дети, старики, женщины; там, кроме местных жителей и насельников монастыря, есть строители, паломники... Необходим прямой рейс «Москва — Оптина пустынь»...

Мне показалось, что город вообще живет как-то сторонне по отношению к Оптиной пустыни, к ее новому (старинному!) бытию. Если в Калуге, в одном из домов культуры, в мае этого года наконец-то состоялась встреча с настоятелем монастыря архимандритом Евлогием, который рассказал об истории и нынешней жизни святого места, ответил на вопросы собравшихся (полный зал), то в Козельске не нашлось места и времени для встречи, можно сказать, с соседями...

В минувшем году, в октябре, день города Козельска «случайно» совпал с большим церковным ритуалом — обретением мощей святого Амвросия... Так и шли они, два торжества, на двух берегах, никак не соприкасаясь...

На трибуне городского официального митинга, на площади у реставрируемой церкви Сошествия Святого Духа, не было ни одного священнослужителя, а ведь мог бы и выступить перед собравшимися деятель церкви. Разве Козельск вместе с воинами и горожанами не обороняли церковные пастыри? Разве в каждой из битв с врагами не участвовала так или иначе Русская Православная Церковь? Когда Батыево войско пошло на окончательный штурм Козельска, многие жители затворились в Успенском соборе и там погибли — в огне, с пением молитвы...